"Александр Попов. Благоwest, или Невероятное сумасшествие (Повесть)" - читать интересную книгу автора

вымученно усмехнулся Цирюльников, беспорядочным наигрышем пощелкивая по
клавиатуре компьютера.
- Я уже сделал свой выбор - я с благовестом. Но и от westa не
отказываюсь: не тот возраст, чтобы сгоряча менять коней на переправе.
Поживем - увидим.
- Выходит, мне, Савелий, оставляешь одно только благо? Не унесу,
братишка, надорвусь! Пожалей, Христа ради!
- Бывай, Александр батькович: время - деньги, как ты любишь повторять.
Довольно языками чесать. Работы у меня невпроворот: вагоны на Сортировке
вторые сутки торчат под разгрузкой.
- Погоди! Чуть ли не святым да чистеньким хочешь обретаться, деньжищами
ворочая? Мудрено устроился! Ты, получается, - хороший, а я - плохой? Бяка, а
не человек? - Цирюльников мрачно помолчал; его широкое тяжелое лицо словно
бы распухало. - Отвечай! - гаркнул он, с хищно раздвинутыми руками поднимая
над столом свое объемное туловище.
- Уймись! Пустой мы с тобой затеяли разговор, Александр. Нам не
двадцать и не тридцать лет. И даже уже не сорок. Мы крепко-накрепко усвоили,
чего хотим от жизни, а чего следует чураться. Нам не по пути. Капиталы будем
делить. Желаю здравствовать.
Весь день Цирюльникову работалось скверно. Угнетающе мутило, как перед
рвотой. Кричал без видимых причин на столбенеющих вышколенных сотрудников,
одного, вспылив по какому-то ничтожному пустяку, тут же уволил, с другим
подрался и следом тоже рассчитал. Документы подписывал небрежно, неправильно
и так другой раз нажимал на ручку, что трещала бумага. А потом у него в
голове вдруг что-то хрустнуло и сместилось. Закачалось, поплыло перед
глазами. И пригрезилось Александру Ивановичу - полы раздвинулись, обнажив
под собою беспредельный мрак пропасти. Невольно стал балансировать на стуле
- мерещилось ему, что вот-вот сорвется в зияющую преисподнюю. А убежать,
выскочить из кабинета - не доставало сил. На какую-то секунду взблеснуло
сознание - вцепился за край стола, но неведомая сила, словно сверхмощный
пылесос, всасывала его. Успел подумать: "Приступ? С ума схожу? Помогите!.."
Уже совершенно не стало сил сопротивляться. Сдался - отцепился. И -
полетел. Стремительно закружился в ураганном вихре, теряя чувство времени и
пространства, теряя и самого себя - недавно такого тяжелого, сильного,
волевого.


* * *


Поздним морозным вечером к рослому в черных очках мужчине, стоявшему в
дремучей тьме на пустыре за высотным дом, подошел, озираясь, другой мужчина,
низкорослый, с перекошенными плечами, в надвинутой на глаза потертой
старомодной мохеровой кепке. Они не поздоровались, а лишь мельком друг на
друга взглянули, осмотрелись. Крепкий мужчина передал короткому увесистый
пластиковый пакет, распорядительно-властно сказал:
- Тут адрес, фото, пистолет. И - деньги. Половина. Как договаривались.
- Добро.
- Да не затягивай - прикончи завтра же.
- Добро.