"Александр Попов. Ваших бьют! ("Безумная практика" #2) " - читать интересную книгу автора

- Александр Игнатьевич, как вы себя чувствуете?
Вопрос уже сам по себе вызвал у меня беспокойство, так как почти всегда
означает, что у того, к кому он обращен, либо уже что-то случилось со
здоровьем, либо вот-вот случится. Вооруженный этой усвоенной за годы жизни
мудростью, я не стал делать скоропалительных выводов, а внимательно
прислушался к своим ощущениям. Мысленно ощупав себя с головы до ног, я не
нашел никаких поводов для беспокойства, только давали о себе знать
оттоптанные коленками девочек бока, да немного ныла спина ввиду чрезвычайной
мягкости матраса кровати. Но на всякий случай я решил уточнить:
- Вроде нормально, а в чем дело-то?
Майор внимательно на меня посмотрел, протянул руку к затылку, но,
заметив мой взгляд, остановил ее, осуждающе на нее взглянул, для надежности
спрятал за спину и ответил:
- После того как вы перехватили у нападающего команды Школы мяч, что
позволило вашим коллегам одержать победу в матче...
Тут я его бессовестно перебил, заорав что-то восторженно-торжествующее
и вскинув руки вверх, отчего мой визитер снова скривился. Определенно либо
ему не нравились мои манеры, либо он не являлся болельщиком нашей команды.
Настала моя очередь трепать девчонок, которые не испытывали никакого
энтузиазма по этому поводу, ввиду того что они уже знали результат матча или
из-за банальной ревности, что их появление (в силу обстоятельств) вызвало у
меня меньший ажиотаж. Когда мои безумные пляски уже достаточно утомили
официальное лицо, оно громким кашлем привлекло к себе мое внимание и, вложив
максимум сарказма в голос, вопросило:
- Александр Игнатьевич, не будете ли вы так любезны уделить немного
внимания скромному работнику правопорядка?
Я, минуту назад торжествующий по поводу успехов нашей команды,
недовольно насупился, обиделся и продолжил в том же духе:
- Ну если так будет угодно вашей милости. - При этом я, замороченный
обстановкой, внезапным появлением девчонок, а затем и милиции, выпрямился в
струнку и отвесил изящный поклон.
А что они в самом деле? Я прибыл сюда по приглашению, заверенному
руководством Школы, как указывалось в нем, "за особые заслуги", а со мной
обращаются, словно с преступником, - ограничивают свободу передвижения, не
дают свиданок, допрашивают. Продолжая злиться, я выпрямился, заложил руки за
спину и снова съязвил:
- Не при делах я, начальник!
"Начальник" остолбенел, я тоже, поняв, что перегнул палку. Но злость не
позволяла мне извиниться, хотя перед глазами снова забрезжили картины темных
казематов. Девочки, ошарашенные моим бунтарским поведением, открыли рты, да
так, с открытыми ртами, и шагнули и своими тщедушными фигурками заслонили
меня от представителя власти. Я попытался отодвинуть их, но они упирались и
недовольно на меня шипели. Наша возня продолжалась с пару минут, когда майор
громко вздохнул, взял-таки стульчик, оседлал его, положив локти на спинку, и
уселся, подперев голову руками. Когда он закрыл лицо ладонями, мы
успокоились и решили: либо дело действительно серьезное, либо наша троица
вконец утомила милиционера.
Я обошел девчонок, сел напротив него на кровать, благо что второй
спинки не было, и попробовал вернуть разговор в позитивное русло:
- Извините, просто я сегодня что-то сам не свой.