"Александр Попов. Ваших бьют! ("Безумная практика" #2) " - читать интересную книгу автора

"Руки вверх!". К тому же страж закона представлял собой крепко сбитого,
уверенного в себе мужчину моего роста, предпенсионного возраста, но бодрого
и подтянутого. Он оглядел нас, постарался незаметно облегченно выдохнуть и
убрать какой-то предмет в притороченный к его ремню чехол. По тому, как
обеспокоенно девочки следили за его движениями, я догадался, что этот
предмет не являлся ни цветиком-семицветиком, ни палочкой-выручалочкой. После
того как угрожающее нам нечто заняло свое место и для надежности было
защелкнуто на кнопку, милиционер снова посмотрел на нас. Затем, как и ранее
на лужайке, почесал в затылке и спросил:
- Вы тут одни?
Девочки, опешившие от глубины этого вопроса, молчали. Затем Даша начала
тихо бормотать:
- Мы тут не одни, а втроем с Александром Игнатьевичем, нашим куратором.
А то, что без разрешения к нему пришли, так нам давно обещали, вот мы и
решили проведать его после ужасной травмы. А предупреждать никого не стали,
чтобы...
И все в таком же стиле. Услышав эту тираду, я даже немного воспрянул
духом. Я ведь раньше думал, что сестрицы только меня не слушаются, а
оказывается, это их обычное состояние. Но все-таки они хорошие, даже без
разрешения меня навестить пришли, а то как же я после травмы... Стоп, какой
травмы? Ужасной? Так, может, я при смерти? С другой стороны, не могут же
девочки быть такими бессердечными, чтобы сигать по телу своего умирающего
куратора. А может, у меня бред? Точно, ну ведь подозревал же, что не может
быть комната такого отвратительного цвета!
Тем временем под непрекращающееся бормотание сестер майор (надо же,
сколько мне чести!) оглядел комнату, скривился, что позволило мне усомниться
в вынесенном самому себе диагнозе, удрученно на меня посмотрел, словно
декоратором этой гадости был я, и, пододвинув к себе стульчик, спросил:
- Александр Игнатьевич, можно присесть? Дело в том, что у нас к вам
серьезный разговор.
Едва он это произнес, как в комнате что-то изменилось. Сначала я решил,
что это магический номер, нацеленный подчеркнуть всю важность момента, но
потом понял, что просто девочки, понявшие, что пришли не по их души, как по
команде перестали бубнить, закрыв рты, но компенсировали это действие
раскрыванием ушей на всю возможную ширину. Они постарались незаметно
сдвинуться в сторону так, чтобы не находиться на линии "куратор -
милиционер", в надежде, что про них забудут и вследствие этого они будут в
курсе событий.
Я прочистил горло, встал с кровати и галантно предложил присаживаться.
Но как раз с этим произошла заминка, так как я теперь стоял. И поскольку в
комнате Барби больше мебели не было, если бы он присел на стул, мне бы
пришлось сесть на кровать, а в таких условиях разговор носил бы несколько
фривольный характер. Поэтому он отставил стул, покосился на девочек, которые
мгновенно напряглись, готовые отстаивать свое право присутствовать при
разговоре представителя власти их Школы с их куратором. Я был уверен, что,
если им откажут в таком пустяке, сестры потребуют, чтобы я за них вступился,
так как я вообще нахожусь здесь исключительно благодаря их стараниям. Но,
неблагодарный, я решение этого вопроса был намерен оставить за майором, как
более компетентным, поэтому даже немного расслабился.
Милиционер еще раз взглянул на близняшек, вздохнул и спросил: