"Александр Попов. Юный, юный Илья" - читать интересную книгу автора

растет - ему хочется все по-своему устроить. Но ты же знаешь - он у нас
славный...
Илья слушал несердитую перебранку и думал о родителях. Взыскательный,
но отчего-то никого не пугающий своей строгостью отец, любящий во всем
порядок, покой и основательность, но почему-то часто это у него как-то
курьезно получается; то мать над Николаем Ивановичем посмеется, то сын, но
серьезно он никогда не обижался на своих домашних. А какая замечательная у
Ильи мать! Всех вкусно накормит, утихомирит, обогреет, встретит, проводит...
Однако еще нынешней осенью Илья отчетливо уловил в себе непривычное чувство
сопротивления ходу семейной и школьной жизни, хотя ясно не мог понять, что
же именно его не устраивает. Покинуть бы дом, бросить школу, а потом -
примкнуть ли к разбойничьей шайке, к цыганскому ли табору или ринуться в
кругосветное путешествие, - куда угодно попасть, лишь бы почувствовать
что-нибудь необычное, встряхивающее, может быть, даже опасное. Ему начинало
казаться, что этой тихой, мирной семейной жизни продолжаться целую вечность.
И нудная, скучная школа никогда не уйдет из его жизни. Ему другой раз
хотелось, чтобы этот дом, эти порядки вдруг рассыпались бы, рухнули, а ветер
понес бы перепуганных жильцов, - но куда, зачем?
Илья ушел в свою комнату. Как не хотелось бы ему вырваться из семьи, но
свой уголок он любил. У окна возле левой стены стоял низкий детский мольберт
с натянутым на раму холстом, на табуретке лежала радужная палитра, в стакан
с водой были окунуты кисти. У левой стены - письменный стол, на котором
лежали две-три стопки рисунков, акварелей и небольших масляных этюдов. Над
аккуратно застеленной кроватью простодушно зеленел небольшой ковер с
репродукцией картины Ивана Шишкина "Утро в сосновом лесу". Одна из стен
снизу доверху была обклеена журнальными репродукциями картин прославленных
художников, чаще встречались работы русских мастеров. Илья порой замирал
перед этой стеной и полушутя, полусерьезно произносил: "Я пропитываюсь
великим русским искусством".
Ему сейчас захотелось увидеть свою любимую картину, которая всегда
трогала его, поднимала мысли, - "Над вечным покоем" обожаемого им Левитана,
увидеть одинокую старинную часовню, покосившиеся кресты погоста, дрожащие
ветви осин и вечное, могучее небо с головастой грозовой тучей и серым
облаком, камнем стоявшим на пути грозы. Облако, представлялось Илье, - страж
покоя, покоя большой равнинной реки, ее младенца островка, бескрайних степей
и сумрачного холма. Потянулся к репродукции взглядом, но глаза наткнулись на
другую картину - "Бокал лимонада" Герарда Терборха. Молодой человек,
голландец семнадцатого века, протянул бокал лимонада девушке и коснулся
рукой ее мизинца. За их спинами тенью стояла пожилая женщина. Но ключевое
содержалось в глазах молодых людей: юноша пытливо всматривался в девушку,
которая, казалось, готова была откликнуться на все, что он ни шепнул бы ей
на ухо. Илье казалось, что, не будь в комнате пожилой женщины, молодые люди
непременно позволили бы себе большее - обнялись бы, поцеловались бы,
наверное.
Илье захватывающе представилось, что на картине изображен он, что
пожилой женщины нет, а девушка оказалась рядом и - он страстно, жадно целует
ее. Она, кроткая, не сопротивляется, а он, пьянея, целует жарче...
Илья очнулся, увидел мутными глазами, что за окном и в комнате уже
сумеречно, темно. Покачиваясь, подошел к кровати, опустился на колени и
уткнулся лицом в подушку. "Какие гадости я вытворяю, - шептал он, сжимая