"Владимир Федорович Попов. Разорванный круг (Роман, 1968) " - читать интересную книгу автора

- Сначала скажите, кому агрегат сдать, - невозмутимо произнес он и с
усмешкой посмотрел на белоснежную рубашку Бушуева. - Может быть, вы за меня
отработаете?
Главный инженер быстро остыл - заменить Салахетдинова было некем. Он
вернулся в диспетчерскую, позвонил на квартиру Гапочке.
- Слушаю, - как ни в чем не бывало отозвался тот.
Выслушать ему пришлось гораздо больше, чем за все годы работы в
подготовительном. Он выдержал до конца, скорее из любопытства, чем из
уважения к главному, и потом сказал:
- Товарищ главный инженер, я не могу заставить рабочих делать то, что
считаю неправильным и что они считают неправильным. И не забывайте:
Салахетдинов - не придаток к механизму, а рабочий высшей категории. Он три
года жизни отдал исследованиям, ему голову в любую сторону не повернешь. Его
во всем убедить надо. А в данном случае еще сложнее - переубедить. Я не
берусь. И вы зря взялись.
А утром произошло именно то, чего опасался Бушуев. Сразу после гудка к
нему в кабинет ввалились все резиносмесильщики ночной смены. Даже сажу с лиц
плохо отмыли - торопились. Появился сборщик шин Дима Ивановский, крепкий,
жилистый паренек, всегда озабоченный, всегда сосредоточенный. Поисками
антистарителя он не занимался, но был одним из инициаторов рождения рабочего
института и вникал во все дела. Пришел Кристич, сухощавый, подвижной, с
тонким нервным лицом, - главный закоперщик в резиносмесилке. Сегодня у него
выходной, и выглядел он так, будто только что с рыбалки вызвали: в
затрапезной телогрейке, в высоких сапогах. Видавшую виды ушанку примостил в
уголке на сейфе, сам сел тоже в уголке, явно стесняясь своего вида. Был
здесь и инженер Целин, один из авторов антистарителя. Бледный, словно из
него всю кровь выпустили, он старался делать вид, будто происходящее его не
волнует. Бушуев понял, что слух об отмене антистарителя разнесся с
молниеносной быстротой.
И - началось. Рабочие говорили наперебой, делали разные предположения,
тут же оспаривали их.
В разгар этой перепалки прозвенел междугородный звонок. Бушуев поднял
трубку - Хлебников.
- С которого часа перешли на старую технологию? - спросил он.
Бушуев промычал что-то нечленораздельное.
- Не слышу. Не понял.
Главный инженер собрался с духом:
- Не переходили. И перейдем, когда вы лично, товарищ Хлебников,
прилетите сюда и докажете нам, что наш состав резины хуже вашего.
К его удивлению, Хлебников не вспылил. Спокойно, терпеливо, словно
несмышленому ученику, объяснил, что применение антистарителя отменено
временно, что к этому вопросу вернутся, как только в институте испытают шины
на ходимость в естественных условиях.
- Какая у вас норма пробега для испытательных машин в сутки? - спросил
Бушуев.
- Пятьсот километров, - ответил Хлебников.
- Значит, на полгода езды. И еще полгода будете разводить научные
дискуссии. А нам что же, выпускать незащищенную резину? Так?
В трубке долго ничего не было слышно. Потом Хлебников спросил
деревянным голосом: