"Михаил Попов. Плерома " - читать интересную книгу автора

равен нам. До этого он был ближе к животному, хотя и с каменным топором. В
подтверждение своей мысли я напомню вам об обезьянах, которые умеют
использовать камни и палки как инструменты, и даже бобров с их деревянными
плотинами.
- К чему ты все это говоришь, папа?
- А к тому. Если предположить, что первые "культурные" люди появились
на планете каких-нибудь сорок тысяч лет назад и жили всего лет в среднем по
тридцать, до нашего времени сменилось чуть более тысячи поколений.
- Пусть так
- А если так, то это значит, что ко времени возникновения первых
царств-государств, а это произошло каких-нибудь пять тысяч лет назад, умерло
едва ли тридцать-сорок миллионов человек. В состоянии относительно
устойчивого роста человечество живет всего четыре-пять тысяч лет. И рост
этот очень медленный. Еще в эпоху крестовых походов население земли вряд ли
превышало сто миллионов человек. Во времена Наполеона людей было
полмиллиарда.
- Ты хочешь сказать, папа, что умерло за всю историю примерно столько,
сколько живет сейчас? - наконец сообразил Вадим, о чем идет речь.
Преподаватель технологии металлов самодовольно и немного удивленно
улыбнулся. Он не ждал, что первым признает его идею сын.
- Скажу вам больше, дети мои, самые простые расчеты показывают, что
ежели средняя продолжительность жизни человека перевалит за сто лет, а это
вполне реально уже сейчас, то очень скоро живущих станет намного больше, чем
умерших. Продолжительность жизни в сто сорок лет сделает смерть сравнительно
редким явлением на планете и достоянием в основном прошлых веков. И вообще,
коллеги, если мы стремимся хоть к какой-то строгости мышления, давайте
спокойно признаем: факт смертности человека вообще доказан, только для тех,
кто уже умер.
Маринка тихо развернулась и вышла из комнаты.
Отец потер щеки. Вид у него сделался смущенный. Он, кажется, только
теперь осознал, что выступал не перед собранием своих собратьев по
продвинутой техникумовской науке.
- Я ее, кажется, обидел.
Вадиму эта "папина теория" показалась если и не галиматьей, то просто
неудачной шуткой. Но он не склонен был смеяться над родителем. Александр
Александрович, в отличие от других преподавателей, был лишен простых
способов впасть в самозабвенье, без чего жизнь человеческая с одной тупой
повседневностью есть просто ад. Проклятая печень! И вот приходилось ему
очаровываться и опьяняться околонаучными фантазминами, всяким мыслительным
мусором, фантиками фактов.

Городок Калинов представлял собою типичный среднерусский райцентр:
мощенная булыжником центральная площадь, окруженная приземистыми каменными
домами, колокольня заброшенного собора, универмаг, автовокзал, ворота
городского парка - две белых кирпичных колонны с потрескавшимися гипсовыми
урнами наверху. Парк сползал к реке с тихим названием и кротким нравом.
Имелось два как бы пригорода. Один на севере, за оврагом, назывался Отшиб,
второй лежал на юге и был присоединен к городу мощенной булыжником тополевой
аллеей. Река Сомь плавно огибала эту сложную конструкцию, прикасаясь правым
боком ко всем трем главным элементам.