"Полина Поплавская. Уроки любви" - читать интересную книгу автора

девочкой... Но Пат всегда умела разделять эмоции и сознание.
- Может быть, проще будет купить тур? - все же осторожно спросила она.
- Тур? Зачем? Они все словно нафталином присыпаны. "Отель - объект -
ресторан", - прогнусавила Джанет. - А я хочу пройтись по самым закоулочкам.
- Ну, хорошо, - согласилась Пат. - Только никаких фокусов и авантюр.
Впрочем, я сама позвоню Милошу.
- Ах, мама, не надо, пусть это будет сюрприз!
- Ничего себе сюрприз! А если у него гастроли или репетиции все дни
напролет? Позвони сама.
И счастливая Джанет пообещала, про себя решив, что никуда, конечно,
звонить не будет. Звонок ломал всю картину уже тысячи раз воображенного ею
появления в квартире Милоша, которая почему-то представлялась ей неким
подобием театрального музея... Или, еще лучше, прямо на репетиции - в
суровом оперном театре Женевы. И теперь, когда эти мечты вот-вот станут
явью, испортить все каким-то дурацким, никому не нужным звонком!? Ни за что!
Джанет в своем сладком неведении шестнадцати лет еще не знала о том, что
никогда лучше не рисовать себе грядущего в таких подробностях, ибо жизнь
всегда устроит все по-своему, заставив человека поразиться своей
непредсказуемости. И это новое будет интересней и богаче вымышленного, если
только не цепляться за жалкие фантазии и быть готовым принять все, как есть.

Девушка спала, убаюканная жаркими мечтами, и не слышала, как поздней
ночью, допив четвертую чашку кофе, Пат жадно затянулась сигаретой и твердой
рукой набрала код Швейцарии.
Милош оказался дома.
- Слушаю. - Пат не видела и не слышала его с того самого волшебного
Рождества, которое так увеличило количество обитателей ноттингемского дома.
Голос его показался ей чересчур взрослым - этакий низкий, с модной хрипотцой
голос избалованного женским вниманием человека театра.
- Здравствуй, Милош. Это Патриция.
"Господи, неужели мне нужно теперь называть себя!" - мелькнуло у нее в
голове, пока она выговаривала эту коротенькую фразу.
В ответ повисло непродолжительное, но напряженное молчание, истолковать
которое было затруднительно... И все же каким-то шестым чувством Пат ощутила
в нем... страх. "Он боится - но чего!?" - успела подумать она прежде, чем в
трубке зазвучал уже совсем иной - родной и радостный голос:
- Патриция! Я так рад, я очень рад тебя слышать! Все хорошо? Все
живы-здоровы? То есть, прости, отец говорил мне про Чарльза. Но вы вместе?
Ведь у Нетти сегодня день рождения!
- Да. - Пат прикрыла глаза, позволив себе, пусть хоть на жалкие
мгновения, отдаться этому голосу, в котором теперь снова слышались
мальчишеские нотки. - А что поделываешь ты?
- О, работа, работа и еще раз работа. Правда, позавчера я растянул
подколенную связку и вот теперь валяюсь в постели... - Милош беспечно болтал
на своей дикой смеси английского и немецкого, а Пат, все сильнее сжимая
трубку, как наяву видела его длинные, с рельефно обозначившимися мышцами
ноги танцовщика, гладкие, как алебастр... Туго перевязанное узкое колено,
небрежно распахнутый халат... - Пат, тебя совсем не слышно! Я спрашиваю, как
Нетти?
- Как раз по ее поводу я тебе и звоню.