"Полина Поплавская. Зной" - читать интересную книгу автора

сюда, замолкали, будто проваливаясь в прошлое - здесь, где нити паутины
повисли над старым замшелым колодцем, сами они казались призраками, бесшумно
скользившими по заросшим полынью и остролистом дорожкам. Лишь белесые
одуванчики реагировали на появление посетителей, пушистым шлейфом летя вслед
тому, кто случайно к ним прикасался.
Наконец они достигли владений Эммелины, огороженных живой изгородью из
цветущего вереска, - и Арабелла увидела пять круглых фонтанов, которые,
будто блюдца с прозрачным желе, были расставлены на скатерти, сотканной из
сотни нежных цветов. Казалось, здесь не было двух одинаковых цветков, но их
оттенки были так точно подобраны, а переходы от цвета к цвету так незаметны,
что Арабелле почудилось: она стоит перед огромной акварелью... А может быть,
это кропотливо расписанный шелк расстелен на траве?
Какое-то неуловимое движение пробежало по цветочной безмятежности, и
Арабелла увидела, что фонтаны по очереди перебрасываются струйками воды,
словно мячиками от пинг-понга. Водная дуга, взметнувшись над первым,
долетала до второго фонтана, потом перекидывалась от него к третьему, а
дойдя до пятого "блюдца", пускалась в обратный путь, снова перепрыгивая из
фонтана в фонтан. Все это напоминало какую-то шалость, детское озорство:
струи, как живые, прыгали по блюдцам-фонтанам, не проливая ни капли, а потом
вдруг все замирало, и взгляд зрителей снова обращался к цветочному фону,
чтобы потом опять встрепенуться от неожиданности, заметив движение воды в
воздухе.
Солнце, с утра плававшее в молочном тумане, вдруг освободилось от
затянувшей его пелены, и над цветами повисла мерцающая радуга, а Эммелина
сняла пальто и перекинула его через руку. Арабелла, влюбленная в этот день,
в цветочное великолепие и свой наряд, взглянула на Эммелину, стоявшую чуть в
стороне, и ей вдруг захотелось, чтобы все посетители ушли отсюда, оставив ее
наедине с подругой.
"Она легла бы прямо в цветы, а я расстегнула бы одну за другой все
перламутровые пуговицы на ее сорочке, а потом коснулась кончиками пальцев ее
груди... Я знаю теперь, что почувствует Эмми, но я хочу знать, что буду
чувствовать я, медленно возбуждая ее тело, как это делала со мной Клэр. Я
хочу сама касаться женского тела, заставляя его трепетать..."
Конечно, все эти фантазии были лишь воспоминанием о Клэр, околдовавшей
ее в это молочное утро. Но Эммелина приблизилась, и Арабелла ощутила тонкий
аромат ее духов, смешавшийся с едва ощутимым запахом теплого женского
тела... Ей снова захотелось увидеть подругу обнаженной - здесь, среди
цветочных фантазий самой Эммелины. Никогда раньше Арабелла ничего подобного
не испытывала.
- Мне иногда кажется, что цветы делают меня похожей на них... -
заговорила Эммелина. - Вот уже два года я вижу их каждый день, я прикасаюсь
к ним, но ведь и они касаются моих рук, моего тела. Они любят меня, они
почти заменяют мне мужскую любовь. Когда я хожу по саду, одежда мешает мне -
как она мешала бы дышать цветку. В теплые дни я раздеваюсь и дышу вместе с
ними. Я ложусь среди нарциссов, и они вытягиваются ко мне, как будто...
Эммелина вдруг замолчала, заметив, что Арабелла смотрит на нее
восхищенно и доверчиво - так, как смотрела много лет назад
девочкой-подростком. Сама Эммелина не понимала, почему она сейчас
рассказывает то, о чем не рассказывала никому. Живя достаточно одиноко, она
иногда встречалась с мужчинами, но ни с одним из них ей не хотелось говорить