"Полина Поплавская. Вечер в Венеции" - читать интересную книгу автора

Всевышним от необходимости соблюдать диету, Божена ни в чем себе не
отказывала. После легких зеленых салатов последовали пикантности. Отварная
кефаль с рокфором и кедровым маслом, грузди, гретые с гранатовым соком, гато
из зеленого винограда и фазан с фисташками, запеченный в тесте, замешанном
на вине. А потом и еще кое-что на десерт...
Расплатившись, Божена легко двинулась дальше, решив пройти через
площадь - взглянуть, сидит ли еще на зеленом коне Святой Вацлав.
Глядя на него снизу вверх, она вспомнила о Томаше. Он все еще упорно
сидит за верстаком, пока она здесь наслаждается... Легкое чувство вины
кольнуло ее, и она присела с телефоном на тяжелую цепь ограды. Те же
гудки... И дома - молчок. Все еще надеясь на то, что он сейчас где-то между
домом и мастерской, Божена решила закончить прогулку у Николы. Она знала,
что в свой выходной "меньшенькая" может спать до полудня, - лучше позвонить
ей от самого дома.
Божене хватило тех немногих минут, когда она смотрела на Томаша, а
потом, проследив его взгляд, - на удаляющуюся Николу, чтобы почувствовать
ложь. Ту, что лилась в ее уши в последнее время, прося ее ставить судки в
холодильник, извиняясь за ее одинокие ночи и несовпадения во времени с
сестрой.
И еще одного мгновения ей хватило, чтобы... выйти из этого
треугольника. В ответ на обреченную улыбку мужа повеять спокойствием и
заставить его взять себя в руки. Иное поведение было бы просто недостойно
ее... И этого солнечного осеннего дня.
Она окликнула Томаша.
Он подошел.
Божена тепло и спокойно прижалась к нему на мгновение. Потом она мягко
отпрянула, но он, пряча свои серые, и без того всегда чуть отстраненные от
нее стеклами очков глаза, дунул ей на ресницы и поцеловал медные волосы.
- Давно ты ушел? Я названивала тебе в мастерскую, с утра. - Божена
бубнила ему в воротник, пытаясь высвободиться, он молчал, не отпуская ее -
сцена становилась смешной. Наконец ей удалось выскользнуть и повернуться
так, чтобы солнце не слепило глаза. - Я говорю, что звонила тебе утром...
А потом, такое солнце! Ну, прости, я удрала одна в город.
Томаш стоял теперь в двух шагах от нее, опершись на гранитную ограду.
Невозмутимость, которая так ранила Николу и которой раньше не придавала
значения Божена, снова была с ним.
- Эгоистичное существо! - Томаш, шутя, притопнул ногой. Чуть-чуть
дрожал его голос. И ей стало обидно, что ему это так легко. - Я, голодный,
трезвый, невостребованный муж, теряю сознание за верстаком, глаза мне слепят
бриллианты, а ты... ты!
Божена знала, почему ему нетрудно лгать сейчас. Только что она сама
вручила ему спасительную ниточку. Игривая трепотня, но ведь за ней - годы
близости и обаяние тех далеких дней, когда они встретились.
- Но мы же встретились? - вторила она своим мыслям. - И ничего не
поделаешь, придется возместить тебе ночь без меня. Нет-нет - полдня, и
больше ни капли заботы. Разве что судок в придачу, если ты еще не съел свой
ужин.
Томаш молча смотрел на нее.
Божена с неожиданной для себя брезгливостью заметила: он близок к тому,
чтобы снова влюбиться в нее, - в ее легкость, в ее независимость. И ему даже