"Николай Кириллович Попель. Танки повернули на запад" - читать интересную книгу авторая никогда его не встречал.
К Лучесе подтягивались все новые и новые машины. Они рассредоточивались в прибрежных кустах. Горелов решил, взорвав лед, часть танков переправить по дну, так как здесь было неглубоко. В это время ниже по течению реки я увидел "тридцатьчетверку". Спросил у Горелова: куда она? - Не имею понятия, - ответил подполковник. - Сейчас выясню. Он подозвал командира батальона. Тот вскинул бинокль и уверенно отрубил: - Танк лейтенанта Петрова. Горелов сразу успокоился: - Пусть идет. Этот не обмишулится. "Петров, Петров", - старался я вспомнить. Каждый из нас, наверно, знает не одного Петрова... А-а, так это тот, вероятно, на которого жаловался вислоусый командир стрелковой дивизии. Горелов, кивая головой, выслушал мой рассказ: - Он самый, Николай Петров. Если бы на каждом танке такие командиры сидели... Я его в дороге оценил. В их эшелоне бомбой штабной вагон разворотило. Помните? Пожар, паника... В придачу ко всему паровоз пылает. В таком случае надо, чтобы хоть один нашелся, голову не потерял. И нашелся. Лейтенант Петров свой танк прямо с платформы рванул и стал эшелон растаскивать. Тут и другие подхватились... А еще под Торжком... Он там в горящую теплушку к больным бросился... Горелов не закончил фразу, схватил меня за рукав: - Товарищ генерал, в укрытие. Саперы знак подают - лед взрывают. Так я вторично услышал о лейтенанте Петрове. А вскоре мне назвали его Ночью мы остановились в домике лесника. Стены были не тронуты. На них в застекленных черных рамках висели фотографии чадолюбивой родни хозяина, в красном углу - скромная иконка и под ней - вырезанная из журнала цветная "Аленушка". Самого хозяина не было. И не было в избе ни потолка, ни крыши. Колючие мелкие звезды и луна - "казацкое солнце" - висели прямо над головой. До нас кто-то отдыхал в доме: снег на полу затоптан, на листе железа угли - разводили костер. Наверно, торопились, не до печки было. Погрели на костре консервы, посушили портянки, покурили и, прежде чем сморила сытая теплота, вернулись к машинам. Танковые батальоны настойчиво буравили немецкие позиции. Но расширить клин почти не удавалось. Особенно узок он был при основании. Горловина какие-нибудь три километра - насквозь простреливалась. Минувшей ночью я наблюдал, как гитлеровцы по обе стороны горловины сигналили друг другу ракетами. Катуков подбросил часть сил к этому узкому (в буквальном смысле слова) месту. У нас были основания для такой предусмотрительности. Немцы сумели отсечь наступавший южнее механизированный корпус генерала Саламатина. Слухи об этом распространялись, как круги по воде: чем дальше от центра, тем больше. В наших батальонах уже тревожно шептались об окруженных "саламатинцах". Мы с Михаилом Михайловичем Балыковым по примеру предшественников не стали разжигать печь. Хворост, на который плеснули бензином, вспыхнул на листе кровельного железа. Михаил Михайлович подвинул к огню две открытые банки мясных консервов с яркими аргентинскими этикетками. |
|
|