"К.Поппер, Г.Альберт, и другие. Критический рационализм " - читать интересную книгу автора

того случая, когда она является побочным результатом подлинного испытания
теории. А это означает, что как "испытание" данной теории может
рассматриваться серьезная попытка ее фальсифицировать.
7) Некоторые первоначально проверяемые теории получают поддержку своих
сторонников и тогда, когда они уже фальсифицированы, например, посредством
введения произвольных вспомогательных гипотез или посредством такой новой
произвольной интерпретации, которая спасает теорию от опровержения. Такой
образ действий всегда возможен, но он спасает теорию от опровержения ценой
разрушения или по меньшей мере уменьшения ее научного статуса. (Позже я
описал подобные спасающие действия как "конвенционалистический поворот" или
как "конвенционалистическую стратегию".) Обобщив все это, можно сказать, что
критерием научности теории является ее фальсифицируемость, опровержимость,
или проверяемость" [14].
Перед нами набор отчасти верных и неверных идей, подлинный смысл
которых и их взаимосвязь станут ясными читателю после прочтения второй главы
настоящего издания. Некоторые из этих идей уже предвосхищали будущий
"критический рационализм", другие указывали на центральное положение
фальсификационизма в учении Поппера. Седьмая из этих идей давно известна как
принцип Дюгема - Куайна.


16

Эти ранние исходные идеи Поппера несколько отличались от традиционного
неопозитивизма Венского кружка - ясным пониманием социально-политического
значения антимарксистской направленности разрабатываемых им гносеологических
проблем. Много лет спустя Поппер это открыто признает в книге "Нищета
историцизма" (1943 г.): "Надо было опровергнуть революционное учение о
законах истории". Основной тезис Поппера гласил, что учение об исторической
необходимости является чистым предрассудком и останется таковым, как бы оно
ни пыталось казаться "научным". Этот, тезис Поппер сформулировал, по его
собственному высказыванию, еще "зимой 1919/1920 г. под впечатлением первой
мировой войны и коммунистической мифологии о предстоящей мировой революции"
[15].
Если тезис о фальсификации как средстве отграничения научной теории от
псевдонаучных учений (к числу последних Поппер относил марксизм) являлся
исходным положением методологии Поппера уже с 1919 г., то следующим важным
положением стал тезис о несостоятельности индуктивных выводов в научных
теориях, который явился его ответом на вопрос о роли индукции в познании.
Занимаясь в 1923 г. исследованием философии Юма, Поппер перенял у этого
основоположника английского феноменалистского эмпиризма положение о чисто
субъективном характере человеческих представлений о причинных и других
связях явлений. Факты современной жизни якобы не дают никаких логических и
научных оснований, для того чтобы судить о необходимости и причинной
обусловленности каких-либо будущих событий. Лишь привычка, сила традиции
заставляет делать такие заключения и верить в их истинность.
Но в отличие от Юма основоположник "критического рационализма" пришел к
выводу, что "вера" в необходимую, причинную обусловленность будущих событий,
"вера" в силу теоретического предвидения основана не на аналогии, не на
"подобии" наблюдаемых и будущих событий, а исключительно на основе некоторой