"Станислав Пономарев. Гроза над Русью ("Русь богатырская" #1) " - читать интересную книгу автора

Он показал на пальцы руки. - Поляне, древляне, дреговичи, радимичи, уличи -
всяк сам по себе. Вот и ломались, ако персты растопыренные на деснице. Ныне
же Русь - един кулак! - Святослав так сжал пальцы, что побелели костяшки. -
Поглядим, сдюжат ли бек-ханы печенежские да хакан-бек козарский удар сей
десницы единорусской! - Он с силой ударил кулаком по столу: толстая дубовая
доска дрогнула. - Сказывай, что еще? - спросил великий князь, переводя
дыхание.
- Конунг варяжский Ольгерд скрытничает чегой-то. В двух дракарах[58] с
коими он приплыл, до двух сотен варягов сидит. На вымоле подольском стали
находники забижать гостей новгородских, смоленских да черниговских. Свара
была. Варяги срубили отрока новгородского Тютю, а тот, отбиваясь ослопом,
двух норманнов положил. Гости оружились и загнали варягов в дракары. Яз
наказал дружине не пускать их на берег, а Ольгерду пригрозил потопить его
воинство, ежели ослушается.
- Вот оно што! - поднял бровь князь. - Ну, а гости?
- Все гости русские, и чудь заволочская, и булгары, и черемисы, и
мордва, что собрались на Подоле, челом бьют: просят пристегнуть находников.
Велели сказать, ежели ты их не образумишь, то сами найдут на них управу.
Варяги встали на стрежне Непры-реки, изготовились к защите. Верно, на
степняков уповают. Но мыслю яз, ежели оружные гости разом пойдут на них, то
вмиг перетопят ако котят... Мытники сказывали, мало товару у варягов.
Мыслимо, што идут они для воровства и разбою, - заключил Вуефаст.
- По мне пускай... - усмехнулся Святослав. - Только на Русской земле
пошарпать им не придется. А ежели варяги пожгут ромейские либо козарские
берега да вежи, то нам любо. Однако свены любят взять там, где хозяин плохо
свое бережет... - Он минуту помолчал, потом закончил: Не удалось покамест
хакану Ураку повернуть мечи варяжские в нашу сторону: пожалел, собака, казны
своей. А варяги народ алчный - ни один без корысти меча не подымет. Нам же
землю свою сберечь надобно, и казны на то нам не жалко. В сей грозный час
две сотни мечей свенских и то подмога! Позови ко мне Ольгерда.
- А как же с гостями быть? - спросил Вуефаст. - Обидим их крепко.
- Гостям передай мое княжье слово: за обиду окажу им милость. За отрока
Тютю, в бою павшего, вели заплатить родичам его двенадцать гривен серебром,
как велит обычай... Да упокоится душа его в садах Перуновых!.. Прикажи
тотчас позвать Ольгерда! - повторил Святослав. - Да позови всех воевод и
боляр ближних да чадь нарочитую[59] для беседы ратной. Сам тоже приходи.
Вуефаст вышел. За дверью вскоре раздался звон оружия и броней. В
гридницу один за другим входили соратники молодого князя.
Последним вошел высокий ростом витязь в коричневом корзнс поверх
стальной кольчуги. Погодок Святослава, румяный молодец с голубыми глазами
казался смущенным. Прежде чем сказать смелое слово, краснел. Но все знали
его неукротимый нрав в битвах. Стрелы, копья и мечи вражеские счастливо
избегали витязя - из всех сражений выходил он пока без единой царапины. На
широком боевом поясе богатыря по хазарскому образцу висели четыре подвески -
знаки побед, одержанных в поединках. Несмотря на мягкий норов и даже
застенчивость воина, бояре и воеводы относились к нему с заметным почтением.
Звали по-дружески: "Наш храбр Добрыня". Был он родным братом второй жены
Святослава Малуши, и приходился дядей княжичу Владимиру Святославичу.
Великий князь жестом пригласил всех садиться. Мужи бранные, звеня
доспехами, рассаживались за широким дубовым столом, занимая места по славе,