"Алиса Поникаровская. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Они сидели на лавочке и смотрели друг на друга, девушка держала на
коленях цветы и не отводила от него влюбленного взгляда. А он... Он был
неотразим, как всегда, где бы он ни находился: на работе, дома, на лавочке,
в переходе...
...В ту ночь, так и не сумев заснуть, она и заметила подглядывающую за
ней круглую луну. Ей стало по-настоящему страшно, но, поднявшись и включив
везде свет, она трясущимися руками налила себе кофе и долго уговаривала себя
не сходить с ума - не ты первая, кого обманули в этой сумасшедшей жизни, это
еще не повод, чтобы превращаться в шизофреничку...
Он несколько раз ей звонил. Она, услышав его голос, банально бросала
трубку. Его попытки подкараулить ее где-нибудь по дороге на работу или в
институт тоже не увенчались успехом. Она просто молча смотрела на него
своими огромными серыми глазами, не произнося ни слова. Он тонул в их
бездонном знании, стушевывался, начинал спотыкаться, а потом и совсем
замолкал. И тогда она уходила. После нескольких таких неудач, он исчез. Она
была этому рада, ей было куда больнее видеть его, чем не видеть вовсе, вот
только ночами... Ночами все продолжалось... Луна все так же подглядывала за
ней, не зависимо от того, какой она приходила ночью - круглой, квадратной
или осколком чего-то белого и тревожного.
Тогда-то она и решила - нарисовать этот свой страх. Нарисовать и, тем
самым, избавиться от него навсегда, выплеснув его на холст. Но только все
время получалось что-то не то... Все та же самая дешевая иллюстрация
третьесортных книжек... И она стирала краски с холста снова и снова, с
маниакальным упорством возвращаясь к картине каждый вечер...
Одна из ее немногочисленных подруг, как-то забежав в неурочное время на
полчасика покурить, случайно увидела это холст с луной и одинокой фигуркой в
кровати, и всплеснула руками, уверяя ее, что это - просто шедевр, и она
действительно гений, а вместе с тем и непроходимая дура, потому что давно не
выставила эту картину в их институтскую галерею или не повесила в Доме
художников для продажи, ее бы там оторвали с руками и ногами за бешеные
бабки.
Она отделалась неопределенными фразами о незаконченности работы и,
закрыв холст белым покрывалом, увела подругу на кухню к кипящему чайнику,
ловко переведя разговор на очередной подружкин роман, о котором та могла
говорить взахлеб часами.
...Вчера опять не получилось... Она машинально проделала все утренние,
так необходимые, процедуры, и неожиданно поняла, что, занятая исключительно
своей ночной борьбой с луной, она уже много дней ничего другого не
рисовала... Она порылась в своей сумке и не обнаружила там ни бумаги, ни
карандаша, не обнаружила того, без чего она всегда чувствовала себя, как без
рук, и без чего никогда не выходила из дома. Она попыталась вспомнить, когда
видела их в сумке в последний раз, и, к своему удивлению, не смогла... Она
бросила ненавидящий взгляд на закрытый белым покрывалом холст и вышла из
квартиры.
...Вагон метро качало и потрясывало. Она стояла, неудобно прижавшись
плечом к поручню, зажатая между молодым человеком с большим рюкзаком, с
четырьмя сережками в левом ухе и потрепанного вида гражданином, который то и
дело пытался повиснуть на ней всем своим весом, дыша в лицо позавчерашним
перегаром. Сумка с книгами оттягивала руку, потрепанного гражданина
приходилось все время отталкивать, возвращая его в вертикальное положение.