"Алиса Поникаровская. Рассказы" - читать интересную книгу автора

холостяцкую? Супчик из пакета, носки вонючие, паутина по углам... Крысы,
крысы!!! Ненавижу!!! И все куда-то едут, у всех дела. Взять бы всех, весь
мир, и мордой о стол, носом, носом, чтоб слюнями, соплями, да кровью своей
захлебнулись!
Это что еще за уроды?! Всяких возил, но таких... Его бы за лохмы
длинные, и как тряпкой по полу салона, сапогом в очки его круглые, ишь,
вырядился, штаны драные вокруг шеи обмотать, да на перекладине на задней
площадке повесить, чучело, тьфу, смотреть противно!!!
А у нее ноги от самой шеи - все наружу, смотри, не хочу! Повыдергать бы
по одной, костыли в зубы, пусть попробует теперь покрасуется! Улыбается,
дура! А глаза-то, глаза! Огромные, не то синие, не то зеленые, волосы до
задницы, ну, чисто русалка! ...Много их таких, ноги поотрывать, вот
заголосила бы! Или...
Блять, ну какие глаза! Чего ты нашла-то в этом ублюдке волосатом? Чего
у него есть-то, чего у меня нет? Да я б такую всю жизнь на руках носил,
только скажи! Мать честная, какие глаза! Квартира есть, я для тебя из нее
конфетку сделаю, оближешь и в рот положишь! Машина нужно? Будет! Последнюю
рубаху сниму, мужики с депо калым обещали, через год будет машина! Одену,
обую, в золоте ходить будешь! На хрен тебе этот волосатик? Отпустим его, и
пусть катится по-добру, по-здорову! А я вот он, здесь, только посмотри!
Крысы кругом, крысы, а я вот он, вот он я!!!
Наверно, кто-то взмахнул волшебной палочкой, и девушка в салоне
полупустого троллейбуса отвела взгляд от своего спутника, что-то ей
шепнувшего, и быстро посмотрела в сторону водительской кабины. Быть может,
он молился в тот момент, если умел молиться, исступленно и яростно, как до
того уничтожал пассажиров...
Девушка отвернулась, улыбнулась весело, и он, не увидел, а догадался
каким-то седьмым чувством, как она, скорчив гримаску, бросила что-то
презрительно-уничижительное... Парень ее кивнул и, наклонившись, поцеловал
оба глаза. Сначала один, потом второй...
И троллейбус обезумел. На дикой скорости он врезался в кирпичный дом,
превращая всмятку всех, находящихся в салоне, и последнее, что они услышали,
кроме треска рвущихся проводов и собственного ужаса, истошный, сумасшедший
вопль водителя:
- Крысы! Крысы! КРЫСЫ!!!

КОЛЛЕКЦИЯ БАБОЧЕК

Она всегда любила старинные вещи. Они притягивали ее каким-то странным
своим отношением к тому, чего она никогда не знала, к тому, что происходило
когда-то без нее. Она осторожно касалась кончиками пальцев тонкого стекла
изящной чаши, по всему ее телу пробегала легкая дрожь, и она на миг
представляла себя греческой аристократкой, одетой в тонкую тунику и
подносящей эту чашу к полным, чувственным губам... Давно застывшие краски
старого холста манили ее своей бесконечной, потускневшей от времени
глубиной, и она могла стоять часами перед пейзажем или неизвестным лицом,
прислушиваясь к странной дрожи, волнами омывающей ее изнутри. Она всегда
очень нервничала, когда картины уносили на реставрацию, и после их
возвращения на привычное место, долго и пристально всматривалась в знакомые
силуэты, пытаясь определить, стали ли они другими, изменились ли с той поры,