"Николай Полунин. Орфей (Серия "Абсолютное оружие")" - читать интересную книгу автора

Отправляйся-ка ты на самую верхнюю полку, дальнюю. Черт, отчего я начинаю
чувствовать к нему персонально необъяснимую симпатию? Во-о, задвинули
тебя, там и сиди.
Я задвигаю корчащуюся фигурку толстым томом словаря и зажимаю уши. Каким
синим голосом он кричит! Чего он хочет? Нет, это не синее, это черное.
Красное и черное. Классика, уже было, но ведь опять есть, и что мне с этим
делать? Кролик глядит мне в глаза с верхней полки. Кротко и устало. Он
множество раз видел такое.
Удар! Ярко-белым бьет упавшая шишка в крышу. Вон с той, за левым углом
Дома гигантской ели. Это включилось мое особое зрение. В дупле копошится
не добитая совой мышь с переломанным хребтиком. Мышь кисло-сладкая на
первый взгляд. Щелк. За два оврага отсюда худой весенний заяц попал в
петлю, поставленную мной неделей раньше. Взвизгивает, сжимается сердце,
маленькое темненькое сердечко, дрожащее, когда сдергиваешь горячую шкурку.
Зайцы правда кричат, как дети, если не успели удавиться в хромистой
проволоке, из которой петля. Меня тоже жрали живьем - и ничего...
Бац! Я пройду по потолку, он притягивает меня, медленно перетекая вместе с
силой притяжения. Заваливаются стены с фальшивыми книжными полками, как, в
аттракционе "Заколдованная комната", а мы смеемся с Ежичкой и бежим,
бежим...

***

Он тряс меня за плечи, перетащил на топчан и все хотел отвести от глаз мои
намертво прижатые ладони.
Очнувшись и остервенело массируя точки на руках, я все боялся, что он
сдуру вкатит мне какое-нибудь быстродействующее. У него наверняка имелось.
- Ничего. У меня бывает. От свежего воздуха. - Я сообразил, что продолжаю
говорить ерунду.
"Синестезия - смешение в мозгу данных, поступающих от внешних рецепторов.
Характеризуется невозможностью пациентом адекватно воспринимать, оценивать
и реагировать на окружающий мир".
Я не мог саркастически не посмеяться сквозь боль: что-что, а точные
формулировки - это по нашей части. Название-то подобрать я могу...
Сквозь уходящий звон в ушах я вдруг услышал, как голос Кролика произносит
размеренно, будто метроном:
- Вспышка. Цветы. Дорога. Зеленый газон. Вспышка. - Пауза и по новой: -
Вспышка. Цветы. Дорога. Зеленый газон. Вспышка. - Пауза. - Вспышка..
А, ну-ну, подумал я. Гипнотизер хренов. Старайся. Меня даже отпустило
скорей, чем я думал.
Проклятый Кролик! Проклятое виски! Как я мог забыть, как теперь действует
на меня алкоголь? Даже в детских, "пионерских" дозах.
Я не знаю, что со мною происходит, что стало происходить со мной здесь, в
Доме. Усилилось многократно, так вернее будет сказать, ибо кое-какие вещи
происходили и прежде. Касались краем. Слышались отголоском. И только тут,
в затерянном в тверских лесах доме, что с самого моего первого взгляда
сделался для меня Домом с большой буквы, охватили меня, убежавшего, и сам
я не знаю теперь, так уж случаен ли был мой смятенный выбор тогда, почти
четыре года назад.
Забытый кордон с продающимся домом я нашел в западной части области, в