"Аркадий Иосифович Полторак. Гросспираты" - читать интересную книгу автора

Господа министры быстро воспользовались этой возможностью. Некоторые из
них улизнули еще до распоряжения Гитлера. А вот Редер не покинул Берлин.
Позднее, буду чи уже в плену, он дал такие письменные показания:
"В конце марта 1945 года стало ясно, что Берлин рано или поздно будет
занят Красной Армией. Мне сообщили по телефону, что ставка фюрера и сам
фюрер находят ся в Берлине и здесь останутся. Я позвонил дежурному в ставке
вице-адмиралу Фоссу и сообщил ему, что тоже намерен остаться в Берлине".
- Ну и что? - скажет читатель. - Еще один пример фанатической
преданности Гит леру, готовности умереть вместе с ним в берлинском мешке.
Не в этом дело. Редер пишет в своих показаниях, что он доложил в
гитлеровскую ставку о твердом решении "остаться в Берлине и в случае его
оккупации". Можно, конечно, усомниться в правдивости этого заявления. Ведь
Гитлер в те страшные для него дни мог быстро расправиться со вчерашним своим
фаворитом, не хуже, чем Муссо лини с обожаемым зятем и министром иностранных
дел Италии Чиано.
Но для нас здесь важно другое. Показывая так, Редер как бы говорил
своим обвинителям: я со спокойной совестью отдавал себя в руки союзников,
ибо не чувст вовал за собой никакой вины. Пусть бегут те, на ком отметины
нацистских преступле ний, чьи имена ассоциируются с СС, СД, гестапо,
концлагерями, газовыми камерами. Ре дер свободен от всего этого. А раз так -
ему нечего бежать от тех, кто ищет не просто немцев, а немцев-преступников.
Редер, конечно, не исключал, что в пылу политических страстей и
общественного гнева его тоже могут призвать к ответу, однако действия свои
на службе германскому государству не считал преступными. Он не говорит о
службе нацистскому государству. Он подчеркивает - германскому.
Редер согласен с тем, что нацисты и Гитлер - это исчадие ада, позор
Германии. Но сам-то он человек военный и участие в войне - его
профессиональная обязанность. Вот он и участвовал, как до него это делали
многие поколения близких и родных ему немцев. Участвовал и в первой, и во
второй мировых войнах. Только участие-то его (и это самое главное!) ничего
общего не имело с преступлениями фашистов и не состоит ни в какой связи с их
заговором против человечества.
Редер все время старался убедить суд в исключительности своего
положения на нюрнбергской скамье подсудимых и, казалось, не сомневался, что
судьи в конце кон цов поймут это. Не потому ли даже в качестве защитника для
себя он предложил не профессионального адвоката, а старого товарища, бывшего
имперского военного ми нистра Гесслера...
Ну, а как повел себя перед Международным трибуналом другой
гросс-адмирал?
...6 ноября 1945 года. Начальник следственной части советской делегации
Георгий
Николаевич Александров допрашивает Деница. Обвиняемому предъявляются
некото рые директивы ОКВ о зверствах: требуется выяснить его осведомленность
об этих до кументах, личное участие в их исполнении. Карл Дениц глубоко
возмущен этим. Не раз он уже говорил, не раз еще скажет, что надо наконец
перестать путать германский флот с СС, с полицией. Пора бы знать из
многовековой истории, что благородные рыцарские традиции моряков германского
флота не способен поколебать даже нацистский режим.
Чтобы читатель смог отчетливее представить себе линию поведения Карла
Деница, лучше всего привести здесь выдержку из протокола допроса: