"Георгий Полонский. Медовый месяц Золушки (Сказочная повесть) " - читать интересную книгу автора

повелению. Нарушить это условие - означало потерять Ее милость, Ее доверие,
а хуже этого нельзя было представить себе ничего на свете...
Ну а если бы все-таки набрался он такой дерзости невероятной? Взял бы
палочку без спроса, да и был таков? Махнул бы, скажем, в совсем другую
страну?
Он остановился у афишной тумбы с рекламой какого-то балагана: голова
закружилась немного. В его-то годы - удивительно, не правда ли? Но сейчас
наука о человеке успокаивает нас на этот счет: головокружение от любви в
таком юном возрасте - нормально, оно вовсе не означает, что организм болен -
скорее, наоборот...
Когда уже в сумерках вернулся Жан-Поль в гостиницу, усталый и голодный,
Госпожа Фея сказала, снимая очки и протирая их замшей:
- А, это ты... Обедал? Нет? Я тоже заработалась и на часы не
взглянула... Слушай, дружок, - у меня поручение для тебя. Первое в твоей
жизни, которое ты исполнишь без опеки моей, без подсказок - совершенно то
есть самостоятельно! Самой-то мне недосуг, а надо бы кое-что проверить в
Пухоперонии... Там ведь идет к концу первый месяц, люди зовут его медовым...
Так вот - на самом ли деле сладко все? Так ли благополучно вышло, как нам
хотелось бы?
Придется, Жан-Поль, тебе возвратиться туда... ненадолго. И одному!
Кстати, палочка мне в эти дни не понадобится... возьмешь ее и, надеюсь,
будешь пользоваться ею ответственно... Да? Повинуясь не своим прихотям, а
лишь высшим причинам...
Мальчик поспешил плюхнуться на диван, потому что почувствовал: близится
второй приступ головокружения... Какая же она прелесть, его Госпожа! Не
женщина, а чудо!

Глава вторая, на месяц возвращающая нас назад.

Про первый, с раннего утра, день принцессы. Про знакомства и открытия.

Она только что встала - новоиспеченная принцесса. И осматривалась тут,
во дворце, которого ни разу еще не видела таким безлюдным и при ясном свете
дня, когда тысячи свечей - ни к чему... Ей и себя-то было странно видеть в
зеркале... (а зеркал было тут множество, и больших, отражающих в полный
рост). Батюшки, кто это красуется тут в длинном золотистом пеньюаре, с
пылающими щеками, с глазами, расширенными от недоверия к своей судьбе?
Вокруг были так называемый "зимний сад" и часть королевской библиотеки
с большими фамильными портретами в тяжелых рамах. Вход по главной дворцовой
лестнице как бы охраняла статуя воинственного короля Ипполита. Уже объяснили
ей: это прадедушка ее мужа, принца Лариэля... стало быть, и ей родня...
Золушка присела перед этим прадедом в быстром вежливом поклоне. На всякий
случай.
Это, вероятно, и нельзя описать словами, это видеть нужно... Так вот -
трудно подойти к этой даме с лорнетом, но почему-то надо. Умерла она или
нет, а все-таки королева давала почувствовать людям их зависимость от нее!
Вот сейчас поднесет свой пронзительный лорнет к глазам и рассмотрит в упор:
кого это, интересно, привели сюда как ее невестку, привели, не спросив ее
согласия, материнского и королевского?
Здесь поклон Золушки был уже длительным, смиренным, как у монахини. Не