"Николай Поливин. Кит - рыба кусачая" - читать интересную книгу автора

нужен! - Генка, важничая, надул щеки. - Слушай, Кит, и на ус мотай. - Муха
начал рассказывать.
Было это зимой сорок второго года, когда немец от Морянска находился в
пятидесяти километрах. Не хватало продовольствия, кончалось топливо. Не
только жилые дома, но и учреждения почти не отапливались. Заборы, старые
деревянные баржи разламывались и шли на топку. В комнатах устанавливались
"буржуйки". Чурки, тряпье, книги, старая мебель - все перемалывалось в
холодной пасти этих ненасытных чудовищ... Дядя Федя и тогда опекал
редкостные растения. Тихий и скромный в обыденной жизни, он во время
спасения своих любимцев врывался в кабинеты больших и малых начальников и
требовал топлива, топлива, топлива! Сначала, ему помогали, потом стали
отказывать, ссылаясь на то, что сейчас-де не время ломать голову о спасении
каких-то цветочков... На фронтах решается судьба государства, а тут... Но
дядя Федя упорно стоял на своем...
И вот в помещении, где тогда стояли его пальмы и фикусы, появились две
чугунные "буржуйки". Поначалу они задымили весело и бойко, потом стали
попыхивать грустнее. Наконец, наступил такой день, когда у дяди Феди под
рукой не оказалось ни палки. Не только дрова, но и вся домашняя мебель была
сожжена. Казалось бы, выхода нет, растения от гибели не спасти. А мороз в
тот декабрь лютовал не меньше самих фашистов. Но и тут дядя Федя отыскал
выход. Он пошел на черный рынок и променял свои суточные четыреста граммов
хлеба на вязанку дров. Через день менка повторилась. И так продолжалось всю
зиму, до тепла. Весеннее солнце восстановило силы "красавиц", растраченные
ими в холода, а их шефа уложили на полгода в больницу, - с крайним
истощением всего организма...
- Да-а, это подвиг, и еще какой!.. - Костя даже руками развел от
удивления. Теперь он уже с восхищением посматривал на козлобородого
старичка. - И откуда только силы в таком берутся?!
- Это еще не все, - торжественно рубил Генка. - А ведь в том самом
сорок втором у дяди Феди погибли на фронте два сына-моряка и от горя
скончалась жена... Вот и попробуй измерить мужество этого человека!
Мальчики помолчали. Могучие пальмы теперь олицетворяли для них мужество
и гуманность всего русского народа.
Прозвенел звонок, и зрители, в основном юные, хлынули в кинозалы.
"Великолепную семерку" показывали в главном, Большом зале кинотеатра.
Места у братьев чуть ли не самые лучшие - в середине зала пятнадцатого ряда.
Генка огляделся. Впереди него сидела малявка - девочка лет двенадцати - с
огромными голубыми бантами в льняных косичках. Она напоминала мотылька,
отдыхающего на травинке. Генка покровительственно погладил ее по головке.
- Умничка, мамина дочка, отличница!..
Девочка сконфуженно зарделась.
- Не смущайся, старушка, все о'кей! - и Муха одобряюще подмигнул.
Застрекотал киноаппарат. На экране появился великолепный Крис, главный
герой фильма.
Пиф-паф! - один за другим летят раненые и убитые. Генка запрыгал в
кресле, как поплавок при сильном клеве.
- Цыц, всявка, не трухайся! - Чья-то цепкая тяжелая лапа легла Генке на
плечо. Муха обернулся: белобрысый парень с золотым зубом скалился, как
овчарка, готовая вцепиться в горло.
- Извините, - Пролепетал Генка, - я больше не буду... - На золотозубого