"Сергей Полищук. Старые дороги " - читать интересную книгу автора

по профкомовскому талону штаны, и вот теперь является ко мне эта женщина,
эта нелепая деревенская мечта, натворившая кучу глупостей, и я не только не
могу ничего для нее сделать - не могу ей даже растолковать это. Не понимает
она меня. V нее - своп представления о жизни, свои законы... Знаю ли я эти
законы, учили ли меня им в моем очень умном университете, где изучались
десятки самых разнообразных вещей, вплоть до законов вавилонского царя
Хамураппи, но ничего не говорилось, почему эта тридцати - или
тридцатипятилетняя тетка из деревни Старые Лески оставшаяся до сего времени
в девицах и желающая, чтобы ее в се родной деревне считали не сожительницей,
а законной женой, закатывает свадьбу па двести человек, ухлопывает на это
уйму денег, своих, трудовых, заработанных потом и кровью, при этом ее
бессовестно обманывают, а я ничего не могу для нее сделать?
Мы все еще продолжаем с ней находиться на прежней точке: "Дык няхай
сплачиваиць!" - "Дык няхай живець!" Но мне все-таки очень хочется ей помочь,
к тому же это ведь моя первая посетительница, и я мучительно перебираю в уме
все, что мне известно о подобных ситуациях, ищу хоть какую-нибудь зацепку,
которую можно было бы обратить ей на пользу, и не отпускаю ее. Да и сама она
вроде бы не торопится от меня уходить. Сидит, как и сидела: ей, по-моему, у
меня даже поправилось.
- А вы сами, - спрашивает, - ти вы не жапатыя?
И ту: вдруг, внезапно я замечаю, что она беременна... Жгучая радость
овладевает мной. Потому что, если она действительно беременна и если при
этом ее брак зарегистрирован - это в те времена непременное условие для
получения алиментов, - то зацепка, которую я так долго искал, вот она в
облике этой женщины сама находится передо мной.
- Вы беременны?
- Так, так, - подтверждает она.
Нет, радости моей действительно нет предела. И еще мне необыкновенно
смешно - смешон я сам. Битый час я сижу и разговариваю с этой женщиной. Я
успеваю заметить, что у нее отекшее лицо и огромный, доходящий до самого
носа Живот, у нее одышка, наконец, и не замечаю лишь одного: что она
беременна, на самом последнем месяце беременности находится, по-видимому, а,
сделав это открытие, не могу не радоваться, и спешу поделиться этим своим
светлым чувством с клиенткой.
- Вот видите, - говорю, - заставить его платить за свадьбу не могу и
заставить с вами спать не могу (а она после каждого моего "не могу"
удивленно переспрашивает "не можыце?", так, как будто слышит это от меня
впервые), ничего в общем не могу, а вот заставить платить алименты могу.
Брак зарегистрирован?
- Тэта як, - спрашивает, - ци были у сельсавеце?
И смотрит на меня своими мутноватыми серо-голубыми глазами, в которых,
кажется, начинает светиться подобие мысли.
- Да, да, - почти уж кричу я, - в сельсовете! Были ли в сельсовете?
- Не... - отвечает. - У сельсавеце не были...

Глава II.
Выездные заседания. Героический шофер Фима Фукс и его родня. Дело о
призраке.

Мне нет, наверное, надобности никого убеждать, каким я был еще плохим