"Сергей Полищук. Старые дороги " - читать интересную книгу автора

машинку печатать для нее исковое заявление или жалобу, а женщина поспешно
кивала мне головой: дескать, "Так, так, ня буду! Ня буду, дараженьки! Але ж
ты усе напяши, усе чиста!..."
Но, конечно, не все они могли молча высидеть те пятнадцать или двадцать
минут, пока стучала машинка. Хотелось еще о многом рассказать, расспросить
самого "аблыката" (так они меня называли), кто он и откуда. И "ти есть у
него жонка?" - "Жонки немае?" И "як гэта ён таки маладзеньки, а уже усё
ведаець - выучился, мабыць?".
Случалось и так, что пока я на машинке отстукивал жалобу или писал ее
от руки, сама моя жалобница засыпала.
Засыпала, потому что прежде, чем ко мне добраться из своей деревни, она
много километров прошла по морозу пешком или протряслась в открытом кузове
попутной грузовой машины, закоченела, а теперь вот попала в теплое помещение
и ее сморил сон.
Но, разумеется, появлялись в консультации и посетители совсем другого
склада. Заглядывали разбитые мужики-заготовители и вообще "деловые" люди.
Эти приходили, главным образом, чтобы проконсультироваться по какому-нибудь
хитрому имущественному делу, порасспросить о законе, который, как потом
выяснялось, знали намного лучше меня самого. Целыми таборами вваливались
иногда в консультацию какие-то неизвестные цыгане, умевшие в течение
нескольких минут до начала суда выведать от меня все самое нужное, а затем,
ни копейки не уплатив, от моих услуг в суде отказаться, причем проделать все
это с такой очаровательной наглостью, которая могла вызвать даже восхищение:
приятно все-таки наблюдать профессиональную работу...
Разные, словом, были люди и по разным причинам посещали они
консультацию. Народный судья Пильгунов, проработавший в районе лет десять и
знавший всех, кто ходит по судам и другим подобным учреждениям, встретив
иного из них возле моей консультации, спрашивал с этакой добродушной
подначкой:
- Что, Агейчик, снова делиться идешь? Так куда же тебе, старому,
делиться, куда тебе молодуху за себя брать, тебе сколько уже лет ("Кольки
тебе гадов?!"), лет семьдесят? Так разве ж она будет тебе варить борщ, как
твоя Юльца?
Или еще так:
- Агейчик, а скажи ты мне: есть Бог на небе? - это по поводу того, что
в последний раз старик так измолотил,свою несчастную Юльцу, что при этом сам
приобрел плечевой вывих, ставший к тому же хроническим: как только снова
замахнется на жену, так рука вылетает из сустава, такое несчастье! - Ти есть
Бог на небе, ти его нема? - И сам же отвечает: - Есть!
Добряк Пильгунов часто заходил ко мне в консультацию, расспрашивал о
моих делах и считал необходимым по праву старшего предостерегать меня от
опасностей, которые, по его мнению, подкарауливали меня на каждом шагу.
Вообще в то время наставляли и предостерегали меня решительно все. Хитрющий
мужик Степан, судебный исполнитель, посмеиваясь в усы, которых у него не
было, говорил: "Пропадет парень, совсем ведь еще молодой, поломает голову!".
Но две женщины, делопроизводитель и секретарь судебных заседаний, смотрели
на мое будущее более оптимистично: "Пооботрется! Главное, чтобы попалась
хорошая девушка и тогда все будет хорошо". И поскольку своих взрослых
дочерей у них не было, они деятельно сватали мне всех "хороших девушек", со
всего района.