"Петр Николаевич Полевой. Избранник Божий ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

берегу, около которых на перевесищах постоянно сушились всякие рыболовные
снасти, то мы получим полную, законченную картину этого жалкого уголка,
заброшенного в дикой лесной глуши за Белым озером, - уголка, забытого
всеми и как бы созданного для забвенья.
Как раз около полудня мурьинский поп, старик лет шестидесяти, стал
снаряжаться на озеро за рыбой и кликнул внука, шустрого мальчонка лет
двенадцати, своего постоянного спутника в поездках по озеру.
- Вася, а Вася! Тащи-ка весла на берег, да захвати кошелку для рыбы,
и прикормку не забудь... Я за тобою следом...
А сам, по давнему своему обычаю, заглянул в старые, рукописные
святцы, в которых вел на полях запись важнейшим событиям своей немудреной
жизни, и прочел: "Мученицы Феклы, Марфы и Марии; преподобного Кирилла
Александрийского; преподобного Кирилла Белозерского..."
Сбоку было приписано: "В сей день присланы к нам на житье, по указу
великого государя, опальные: князь Борис Черкасский с супругою, боярыня
Ульяна Романова, боярышня Анастасия Романовых же, да боярчонок Михаил
Федоров, младенец, с сестрою Татьяною, отроковицею".
Рядом было приписано: "Великий улов рыбы в канун сего дня".
"Вот оно что! - подумал старый поп. - Значит, год завтра минет, как в
ссылку к нам бояр прислали... Время-то как летит!.. Вот и попытаемся мы
сегодня закинуть около сухмени, где прошлым годом улов-то был богатый!"
И, весь поглощенный мыслью о предстоящей ловле, старик натянул на
плечи суконный кафтан, перекрестился на иконы и вышел на крылечко. Здесь
он бережно стащил с крыши свои заветные удочки, прихватил сачок и
направился мимо церкви к берегу.
"Э-э! Да вот и сам князь Борис никак тут и есть", - сказал про себя
поп, поравнявшись с церковью.
- Что, князь Борис, на солнышко погреться пришел? - окликнул он
издали высокого и худощавого мужчину, в суконном колпаке и поношенной
суконной однорядке*, сидевшего на песчаном бугре, под откосом берега.
_______________
* Старинный однобортный кафтан без ворота, с длинными рукавами и
застежкой на пуговицах.

Князь оглянулся на старика попа и, обменявшись с ним поклоном,
сказал:
- Где уж нам на вашем солнце греться... Мы к другому солнцу привычны.
- Не обжился еще, князь! - добродушно заметил поп. - А вот как с наше
проживешь здесь, так и полюбится.
- Спасибо на добром слове, - с горькой усмешкою отозвался князь и,
чтобы переменить разговор, спросил: - Знать, на озеро собрался?
- На озеро... Вишь, в святцах у меня записано, что в прошлом году об
эту пору был улов богатый у меня... Вот и хочу я попытать, сегодня
закинуть на боярчонково счастье, на Мишенькино.
- Что же, попытай! Вон они на берегу с Танюшей около челнов в песочке
роются, камешки собирают.
И он проводил попа глазами до челнока, уже сдвинутого в воду внуком,
посмотрел, как он в него уселся, уложил у себя под рукою снасти и, ловко
подгребая внуку веселком, направил челн к длинной гриве камышей,
черневшейся в полуверсте от берега.