"Александр Полещук. Великое делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и его собаки Альмы" - читать интересную книгу автора

Последние метры были очень неприятны. Я считал шаги... Вот низенькая
хатка.
Навстречу мне вышел собачник, насмешливо посмотрел на меня. Понял,
зачем я, понял, почему мне не по себе... А вокруг, скажу прямо, было
весьма неприятно. Я, признаться, удивился, как город может такое терпеть у
себя под боком: дышать было просто нечем...


- Собачку вам, значит? Так-так... Не уберегли? Ну что же, чья пропажа -
того и грех.
- Верните мне ее, пожалуйста!
- Вернуть недолго. В другой раз регистрировать будете, номерок вешать,
согласно постановлению. Мы тоже полезное дело делаем.
Он провел меня во двор, в котором стояла распряженная лошадь, уткнувшая
морду в охапку сена. Штук двадцать собак выло и прыгало в нескольких
ящиках-клетках.
- Я теперь больше для науки работаю, - говорил собачник. - Вот уж с
неделю из института не приезжали, а пора бы, собак много собралось... Цыц,
вы! - прикрикнул он на своих пленников. - Так, говорите, маленькая,
серенькая?
Была такая, а как же. Да, вон... Не она?
- Нет, моя поменьше.
- Тогда смотрите, в глубине еще одна.
- Нет, нет...
И в этот момент я увидел Альму. Это была Альма, сомнений нет. Вот она
внимательно посмотрела на меня и бросилась к сетке - узнала.
Когтями она зацепилась за проволоку, и сетка задрожала, загудела.
- Назад! - громко крикнул собачник. - Назад!
- Я возьму ее.
- Так она ж не ваша.
- Все равно. Понравилась мне собака, отдайте!..
Альма не лаяла, не выла, она молча билась о сетку, время от времени
взглядывая на меня темными с желтым ободком глазами. Потом вздрагивания
клетки стали редкими и, мне показалось, - или это только показалось? -
ритмичными. Мы прислушались. Издалека донеслась музыка - это на пляже
играла радиола. И Альма - я мог в этом поклясться! - трясла сетку в такт
музыке.
- Ученая! - удивился собачник. - Может, из цирка?.. Прибавить бы надо.
За нее мне в институте полста, а то и сотню дали бы.
Я выложил все, что у меня было в карманах - рублей сорок, - и увел
Альму.
Куском веревки я обвязал ее шею, и Альма тащила меня вперед с такой
силой, что я почти бежал. Она старалась поскорее и подальше уйти из этого
страшного места.
Только дома, во дворе, мы перевели дух. Я запер калитку, а Альма обняла
мою ногу передними лапами.
- Ну, Альма, ну... - говорил я ей.
Но она только повизгивала, не отпуская мою ногу. И в этот момент до
моего слуха донесся знакомый лай Сибиряка. Я обошел весь двор, но никак не
мог сообразить, где эта негодная собака, откуда лает. Наконец догадался