"Владимир Покровский. Роща на вершине холма" - читать интересную книгу автора

простой воды. Водитель положил руки на управление, полуобернувшись смотрит
назад. Вот он шевельнул губами, усмехнулся... что-то говорит... Охранник,
тот, что повыше, кивнул, весело взглянул на водителя. Смотрит сквозь окно на
Адама... нет, на Штоля... махнул ему рукой, мол, все в порядке, можно
впускать.
Никто с Адамом не говорит, да и вообще никто друг с другом не говорит,
происшедшее, видно, всех напугало. Горбясь, Адам входит в салон, садится,
съежился у окна. Рядом с ним, о, совершенно случайно, господин
оберсапьентус, оказывается Рэггер, трогает дверцу боксбара, но не открывает.
Молчит.
Теперь правую.
Адам непроизвольно облизывает губы.
Тучи раздвинулись, показалось солнце, и управленческий двор приобрел
праздничный вид. Адам прилепился к окну, хочет запомнить. Даже не то чтобы
хочет, ему кажется, что это нужно. Он внимательно разглядывает какого-то
парнишку в темном халате, тот сидит на скамейке, читает книгу, теперь
правую, теперь правую, книгу читает, плетью - э-э-э-раз!, плетью
э-э-э-э-два! - Штоль стоит в проходе, что-то объявляет, никакой возможности
сосредоточиться на том, что он говорит, никакой ненависти к нему, никого
перед ним играть не хочется, унижение Адама их сроднило, будь оно все
проклято, будь проклят этот двор праздничный, этот гравий, эти деревья,
Эквиллер, Эдвина, будь прокляты все, кого я знаю, пусть даже они и не
виноваты нисколько, никак не могу понять, что мне думать о них, а потому не
надо и думать. Это случилось после того, как я с ним о фальши заговорил,
видно давно уж во всех сидело, а я в роли катализатора. Что же он говорит,
подождите...господам отъезжающим...
...господам отъезжающим не полагается открывать окна во время движения,
вставать с места, курить. Также не рекомендуется различного рода переговоры
между собой и совместные песни. Одним словом, сидите тихо и ждите дальнейших
инструкций.
Штоль садится, делает знак водителю, и автобус, наконец, трогается.
Как раз время обеда клерков. Приветствуя знакомых, жестикулируя,
переговариваясь, на ходу читая, спешат они к своим пищеприемникам. Некоторые
бегут, замысловато лавируя между фигурами, а парочки идут в обнимку,
целуются, молодость напоказ. Кое-кто машет автобусу вслед, и Адам думает "
может быть, это тоже не полагается? На зданиях Отдела Внутренних технологий
два огромных рыжих плаката - "Агава "Сила" и "Агава " Скорость". Плакаты
сильно попорчены непогодой - пора бы их заменить. На них тоже спешат и
улыбаются люди. Бесчисленные доски объявлений, женщины с колясками, на
женщинах разноцветные пухлые кофты и похожие на белье, одинаково уродливые
блестящие полубрюки-полушорты. Моды Агавы.
Автобус проезжает мимо недостроенного блока Закрытых Испытаний, и Адам,
расплющив нос о стекло, говорит ему "до свидания". Он думает, что так и не
увидит этого блока в готовом виде, так и останется в его памяти пустая
коробка с редкими дырами окон, а завезенная невесть когда облицовка так и
будет лежать у забора, прикрытая небрежно брошенной пленкой. Автобус
выезжает на главную улицу и тормозит. Ах, да, сегодня же соревнование!
Регулировщики - два знакомых парня из соседней лаборатории (где-то здесь
должен быть Эммо, но что-то его не видно) - пропускают к зоне отдыха
вереницу бегунов. Спорт, спорт! Автобус трогается, и Адам вдруг ловит на