"Владимир Покровский. Баррак" - читать интересную книгу автора

легче, чем помнить про болезнь, хотя сейчас она никак не проявляла себя -
Пилот был деятелен и чувствовал себя как всегда.
И все, ну почти все, говорили Мэллару - ты жди меня, я вернусь, никуда
не денусь, черт с ними со всеми, я вернусь.
- Не хочешь поучаствовать? - посреди прощаний спросил Мэллар.
- Еще чего! - активно сказал Пилот, хотя Мэллар к нему не оборачивался,
да и вообще никак не обозначил адресность вопроса, разве голос чуть-чуть
повысил.
- Правильно, - ответил Мэллар.
- Узнай у него... - сказал Мэллару очередной больной, но в этот момент
ему купировали дыхание; он стал выпучивать глаза и вообще перестал
двигаться. Мэллар уже шел к другому. Пилот дернулся было, он отчаянно
захотел узнать, что же такого хотел у него узнать этот больной.
Проблем с транспортировкой тел к катеру никаких не было. Их
перетаскивали наверх так же, как обычно перетаскивают синакон - на низких
тележках с громадным количеством мелких желтых колесиков. Колесики давно
никто не мыл, и они давно уже не были желтыми. Тележки выставились в два
неравных ряда, перед Базой, а от той до Баррака было не более шестидесяти
шагов. Платформы тележек были исполнены в основном из коксового дерева,
которое выращивается из домовых зерен и вообще очень экономично, но четыре
самых старых, самых музейных, сколоченных еще по тетрафузионной технологии,
были СНП-кальциевые и неприятно блестели; шутили здесь, что любой техномузей
за каждую из них, не задумываясь, отвалил бы целое состояние, но были они
бугристы и в полете немного нервничали.
Мэллар никогда не мог понять, зачем это тележкам нужно столько колес,
да и не колес, собственно, а чертовски неудобных колесиков; Пилот когда-то
понял, да забыл и больше к этому вопросу не возвращался - точно так же, как
не возвращался к любому уже полученному ответу.
Тележка транспортировалась к катеру так: как только подавался стартовый
сигнал (в данном случае голосовая команда Мэллара - "Давай!"), она начинала
мелко ерзать, потом издавала взволнованное и скрипучее аханье, била воздухом
по земле, отчего синаконовый запах обострялся, и, наконец, поднималась
вертикально вверх, на высоту примерно в полтора метра. При этом между ее
бешено жужжащими колесиками возникал искристый, клубящийся, причудливых форм
туман, сизый и злобный. Невыносимо скрежеща (Мэллар объяснил, что скрежет
давно уже добавлен был "для эстетики" - он напоминал слово "срежет"),
тележка начинала свой путь над тропинкой, иногда ускоряясь, иногда почти
останавливаясь. Добравшись до обрыва, она вновь ахала и взмывала вверх -
смотреть на это было страшно, так и казалось, что груз ее вот-вот сверзится
вниз, так как взлетала она, не соблюдая горизонтальность платформы; далее
успокаивалась и дергано плыла к катеру, не забывая бешено скрежетать - чем,
один Интеллектор знает.
- Еще одну надо будет, - озабоченно прошептал Мэллар. - Маршрут
переписать, да и вообще все забрать. Что уж тут. Синакон какой-то с его
чертовым индексом...
Шепот его услышал Пилот, удивленно приподнял брови и тоже прошептал:
- Вот идиот!
Однако Мэллар услышал, никак, впрочем, не отреагировав - он слишком
устал и отчаянно хотел спать.
Добравшись до катера, тележка начинала стремительно снижаться, в конце