"Владимир Покровский. Баррак" - читать интересную книгу автора

раскрыт, видишь? И не закроется никогда, если не поможешь.
- Послушай, - сказал Пилот. - Дьявол. Ты вот все на эмоции давишь...
- А ты сюда погляди, сюда! - Мэллар на глазах оживал, наполнялся
энергией, Пилоту показалось, что это тревожная музыка ди Корцио напитывала
Мэллара. Отбирая энергию от Пилота. - Нет, ты глянь, здесь попроще случай,
здесь еще челюсти не задеты. Познакомься - Инзим бао Лень Жо, русский, с тех
планет, что... ну ты знаешь. У него, правда, легкая форма - расхрупление
костей рук и ног, да еще с ребрами неприятности, приходится дышать за него.
- Здравствуйте, - сказал Инзим бао Лень Жо и улыбнулся приветливо. -
Так вы нас сегодня, значит, забираете?
- Нет, - сказал Пилот. - Я не могу. Вас заберут недели через две. Или
три, но это максимум. Уже запрос послали. Так что...
- Как же это? - спросил, так же приветливо улыбаясь, Инзим бао Лень
Жо. - Выходит, вы нас убиваете?
- За вами приедут, - сказал Пилот. - Вас вылечат. Только подождать
надо. Я вообще за другим. За си...
- И какие ощущения, когда убиваешь? - вежливо поинтересовался бао Лень
Жо. - Я имею в виду раскаяние, тайное удовольствие, ощущение могущества,
злорадство, любовь, досада - что?
Мэллар откровенно наслаждался.
- Помолчи, Инзя. Вечно ты со своим любопытством. Это личное дело
господина Пилота. Будешь настаивать, он подаст на тебя в суд по обвинению в
превышении. Или принижении, что, впрочем, одно и то же. Господин Пилот, вы
вот лучше сюда посмотрите...
Нет, правда, словно энергия Пилота к Мэллару перетекала, словно даже не
только энергия, но и само здоровье перетекало. Мэллар приободрился,
собрался, хотя и явно через силу, свои мелкие и резкие глаза от напряжения
перещурив. Зато Пилот чувствовал себя просто плохо. В этом аду, сказал он
себе, совсем неудивительно, если почувствуешь себя так плохо. Но с другой
стороны, добавил он опять же себе (проклятая привычка всех одиночек
разговаривать с собой - и желательно вслух, то есть почти шепотом, негромко,
чтоб не нарушить опостылевшего уединения - хотя в этом случае ему пришлось
говорить молча, только губами шевелил), с другой если посмотреть стороны, то
я нахожусь пусть в самодельном, но все же таки лечебном учреждении. И
Диагност здесь присутствует, пусть плохонький, но Диагност, он должен
заметить болезненное состояние посетителя, должен как-то отреагировать.
Диагност не реагировал, зато Мэллар на глазах преображался. Он только
что не плясал перед Пилотом восторженно, только что не плавал перед ним
вдохновенно - и, размахивая руками, вещал. Слова Пилот разбирал, но смысл их
не доходил совершенно.
Он физически чувствовал, как молчавшие, закаменевшие, а если уж совсем
точно, то и закостеневшие пациенты Мэллара, молили его о помощи. То есть,
конечно, разумеется, никто никого ни о чем не просил, тем более его,
немногие даже и смотрели теперь в его сторону, а если уж совсем точно, то и
те, кто смотрели, особо о помощи не взывали - наоборот, смотрели
презрительно, брезгливо (эти два слова приведены на всякий случай, если,
паче чаяния, кому-нибудь покажется, что между ними есть разница), словом,
свысока. И серверы Диагноста меж ними сновали, быстро-быстро, так в стеклах
не показывают, чтобы серверы настолько быстро сновали, в стеклах они
уважительные, внимательные, совершенно не такие, как в жизни. До сих пор