"Владимир Покровский. Планета, где все можно" - читать интересную книгу автора

семиконечников. Те вышли перед снегоходом и - не иначе как с ума сошли -
принялись стрелять в них из обыкновенных охотничьих автоматов. Отряд отца
открыл по семиконечникам огонь из уставных скварков и семиконечники
разбежались. Несколько человек побежали вправо, к зарослям змеиного дерева,
а двое - влево, но тоже к зарослям змеиного дерева, потому что в тех краях
Экапамира никаких других пейзажей, кроме снега и зарослей змеиного дерева, в
наличии просто нет.
И они бы все убежали, потому что люди Анатоль Максимовича стреляли
неохотно, да и потом из той парочки, что побежала влево, один семиконечник
был женщиной. Это странно, что среди семиконечников оказалась женщина, но
такая уж у Анатоль Максимовича была история, и теперь уже никак не узнать,
почему это женщина в компанию семиконечников затесалась.
Люди Анатоль Максимовича не привыкли стрелять по женщинам, но именно ее
они и подстрелили. Подстрелили нечаянно и не насмерть - пожгли ногу. Женщина
упала и тогда тот, кто с ней убегал к змеиным зарослям, тоже остановился и
даже подбежал к ней и склонившись, над ней стоял. И тогда все остальные
семиконечники тоже остановились.
Они могли бы сто раз убежать, никто в них и стрелять бы не стал после
того, как их женщине пожгли ногу, но они остановились и пошли к женщине. Там
их и взяли.
- Мы подошли к ним, - рассказывал отец, - построили и быстренько
расстреляли, потому что нам некогда было с ними возиться - нас ждали.
- Вот эта вот ваша простота расстрела! - говорил обычно Тим, если отец
в своем рассказе благополучно до конца добирался.
Анатоль Максимович в этом месте всегда задумывался и с большим
протестом возражал Тиму.
- У нас на них просто никакого времени не было, - говорил он.
На этот раз Анатоль Максимович добрался только до змеиных зарослей,
стал рассказывать про них, а потом вообще перешел к другой истории - "Как
Мой Помощник Отдавал Честь". Сбившись в середине и здесь - а это всегда
бывало с Анатоль Максимовичем, он перескочил еще куда-то. После пяти-шести
историй, так и не добравшись до Планеты, Где Все Можно, он стал меняться. У
него сильно покраснела физиономия и это был первый признак того, что скоро
начнется драка. Тогда Тим сказал:
- Пап, а, пап?
- Не перебивай, щенок! - ответил Анатоль Максимович голосом, очень от
злобы запыханным. - Не видишь, я говорю!
- Ты послушай, пап, важно.
- Н-ну?
Анатоль Максимович поднял на него на него пару глаз, уже мутных и мало
соображающих, посмотрел, словно прицелился, и рот при том перекособочил.
- Ты, пап, только, пожалуйста, не перебивай, - начал Тим голосом,
напротив, до невозможности рассудительным. - Ты, пап, когда пьешь, под конец
звереешь и никому от этого ничего приятного нет.
- А мне плевать на твои приятности, щенок! - веско возразил Анатоль
Максимович.
- Пап, - сказал Тим, - Я вот что тебе предлагаю. Видишь таблетку?
Он протянул к нему ладонь, на которой лежала желтая такая горошина,
очень похожая на подвыдохшийся аккумуляторный кристалл, которые вот уже
пятьдесят, если не все сто, лет выпускает наша энергетическая