"Григорий Покровский. Честь " - читать интересную книгу автора

проволока, и все его попытки создать пышную, как у Антона, прическу ни к
чему не приводили. Сначала это его расстраивало, а потом, когда среди
молодежи стало распространяться пришедшее с Запада ядовитое поветрие
"стиля", с его манерами, модами и поповской прической, оказалось, что
проволочные волосы Вадика как раз самые подходящие для такой прически.
За этим занятием и застал его Антон: Вадик натягивал на голову
тончайшую сетку-невидимку, чтобы приучить волосы к тому, положению, которое,
по выражению Вадика, составляло "шик-модерн".
- Давай завяжу... - усмехнулся Антон, наблюдая за его стараниями. -
Стиляга!..
- А по-твоему, лучше улыбающиеся комсомольцы в ватниках нараспашку? Или
ты предпочитаешь девушек в спецовках, заляпанных бетоном?
- Зачем мне эти девушки? А стиляг все равно не люблю.
- Ты просто ничего не понимаешь, - покровительственно ответил Вадик. -
Это очень хорошие ребята. Над ними смеются, а они - против всех. Они против
скучной и серой жизни. Что такое жизнь? Ein Moment!.. Ну так, значит, держи
его, лови его, а не топи в прокуренном воздухе, затянувшихся собраний. Им
поновее что-нибудь нужно, пошире, поинтересней!.. Когда в школе, помню,
комсомол у нас анкету затеял, - ну, знаешь, как всегда: кем хочешь быть? -
другие отвечают тоже как всегда: летчиком жажду быть, инженером,
электростанции пылаю строить!.. А я так и написал: "Стилягой!" Железно?
- Ну и что?.. Попало?
- Проработала... Ну я им тоже железно ответил.
- А как у тебя с работой? Не устроился?
- Да ведь как сказать? На стройку не хочется, а в академию не берут!..
Да! Чуть не забыл! За мной должок! - Вадик протянул Антону
двадцатипятирублевую бумажку.
- Какой должок? - не понял Антон. - За что?
- Будто не знаешь!..
И тут Антон вспомнил сырой, туманный вечер, когда он неожиданно для
себя сделался участником какой-то непонятной истории. Как всегда, он зашел
за Вадиком, чтобы пойти погулять. Вадик сначала отказывался, ссылаясь на
какое-то дело, а потом неожиданно согласился.
- Ну, хорошо! Пойдем! Только зайдем за Генкой Лызловым. Ладно?
Генка Лызлов жил на соседнем дворе, и Антон знал его почти так же, как
и Вадика, - в детских боях за шалаш Генка был предводителем другой,
враждебной партии.
Они зашли за Генкой и отправились гулять, - шли, болтая о разных
пустяках. Вдруг Вадик и Генка остановились.
- У нас тут дельце одно есть, - сказал Вадик, - ты постой! Только
смотри: увидишь кого - свистни!
Антону стало не по себе, но Вадик, точно угадывая это, спросил:
- Трусишь?
- Кто? Я? - храбро ответил Антон. - А чего мне трусить? Идите!
На самом деле ему стало очень не по себе, когда Вадик с Генкой куда-то
ушли и он остался один. Кругом было темно, только вдали тусклый фонарь,
расплываясь в тумане, освещал какой-то сарай. И среди этой темноты и
тумана - он один. Ему казалось, что он стоит у всех на виду, что за ним
следят тысячи глаз - из-за сарая, из-за забора, который протянулся от этого
сарая вдоль переулка, из невысокого домика, едва различимого в тумане. Он