"Файф-о-клок" - читать интересную книгу автора (Грошек Иржи)Фуга о неизвестном автореПоследовательное исполнение одной музыкальной темы несколькими голосами ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Малышка Фи-Фи, в перспективном возрасте; Классная дама, с высоким содержанием феромонов; Двенадцатый уполномоченный, без аккредитации; Пан Пенелопский, не без умысла; Античный бюст Неизвестного автора, в лаврушке; Потемкинские зрители. ОБСТАНОВКА: Самая разнузданная. Малышка Фи-Фи Потемкинские зрители Малышка Фи-Фи. Я готовилась к поступлению в Институт благородных девиц, а Неизвестный автор сидел на своем месте… Античный бюст. О донна Анна! Сволочь продажная, донна Анна! Малышка Фи-Фи Потемкинские зрители Малышка Фи-Фи Пан Пенелопский. Ай да!.. Ай да!.. Кому-то – Пушкин, а кому-то – и сукин сын! Малышка Фи-Фи Потемкинские зрители Малышка Фи-Фи Пан Пенелопский. Где ваша роза, друзья мои? Увяла роза, дитя зари! Малышка Фи-Фи Малышка Фи-Фи Античный бюст. О донна Анна! Почему ты не приходишь к моему мемориальному памятнику?! Малышка Фи-Фи Потемкинские зрители Малышка Фи-Фи Пан Пенелопский. Вы прослушали поучительную историю о том, как не надо доверять неизвестным авторам, покуда они не добьются известности! Малышка Фи-Фи Классная дама Двенадцатый уполномоченный. Сажать надо за такие пьесы! ЗАНАВЕСКА: тюль, крепдешин, портьеры и т. п. Тут грянул квартет балалаечников, а пан Пенелопский снова подхватил свои фалды и стал отплясывать польку-бабочку. Во всяком случае, Двенадцатый уполномоченный подумал, что этот танец называется именно так. наяривал пан Пенелопский, подпрыгивая на коротеньких ножках. А зрители яростно аплодировали и подпевали, невзирая на обстоятельства – кто придет, когда придет и по какой причине. – А сейчас вы услышите голос Неизвестного автора! – возвестил пан Пенелопский, как только закончил разогревать зрителей. – Попрошу всех встать! Зрители поднялись со своих мест, и Двенадцатый уполномоченный тоже, поддавшись на провокацию. Пан Пенелопский поставил заезженную пластинку и накрутил хвоста граммофону. Вначале этот механический аппарат яростно захрипел, потом дважды вжикнул, и по залу прокатились ругательства: – Недоумки! Бездари! Паразиты! Графоманы! – Вы прослушали речь Неизвестного автора, сказанную о Девятом съезде писателей и публицистов! – важно пояснил Пенелопский пан. – Прошу садиться! «Пора вызывать группу захвата», – подумал Двенадцатый уполномоченный, но ровным счетом ничегошеньки не предпринял. Он лишний раз подивился своему поведению и рухнул в кресло. – Вы совершенно обессилели, – заметила дама. – И даже не знаю почему, – пожаловался Двенадцатый уполномоченный. – В прежние времена я бы… – Дело в том, – стала рассказывать дама, – что все на свете происходит по воле Неизвестного автора. В пять часов он усаживается за письменный стол и начинает диктовать – как нам обустроиться в России. – Кому это – «вам»? – неприязнено осведомился Двенадцатый уполномоченный. А дама развела руками и заявила: – Мы все Его персонажи, и этот Роман еще не закончен… – Да что вы мне голову морочите?! – возмутился Двенадцатый уполномоченный. – Голову? – переспросила дама. – Невероятное везение, что вам предписана голова! Взгляните-ка на тех уродов. Они называются Джо и Джеймс! Наши гости из Великобритании. На них же лица нету! Двенадцатый уполномоченный посмотрел в указанном направлении и оторопел. У так называемого Джо на месте присутствовал только рот, куда он лихо заливал спиртные напитки. Все остальное – напрочь отсутствовало, впрочем как и у Джеймса. – Недоделанные персонажи, – пояснила дама. – Можно сказать, недоношенные. Из полноценных здесь только я да пан Пенелопский. – Вот в этом я сомневаюсь! – изрек Двенадцатый уполномоченный. – Дело вкуса, – пожала плечами дама. – А рок, судьба и фортуна не имеют к нам ни малейшего отношения. Мы живем, как предписано Неизвестным автором. Рождаемся и умираем, влюбляемся и негодуем, насмехаемся и рыдаем – все вершится по воле Его литературного замысла. Вы можете возмущаться: «Ну почему я появился на свет в России?!» Но оглянитесь вокруг! Сколько безликих персонажей, как будто у них вообще нет родины! Ходят, жуют и понемногу размножаются. Слегка простужаются каждую зиму, невыразительно трудятся и формируют своих детей, как им кажется, по образу и подобию. А на самом же деле – их не коснулось перо Неизвестного автора… – А знаете, что я думаю? – усмехнулся Двенадцатый уполномоченный. – У меня с вами разные романы! – Так не бывает, батенька! – возник Пенелопский пан. – Восседаете здесь, а распотякиваете об «Анне Карениной»! – А я вот сейчас позвоню куда следует! – хотел проявить независимость Двенадцатый уполномоченный… Но!.. Тут отстукало пять часов, и Двенадцатый уполномоченный был вынужден прекратить свои речи… |
||
|