"Фредерик Пол. Девятый день рождения (Журнал "Изобретатель и рационализатор", 1988, N 10)" - читать интересную книгу автора

из администрации аэропорта.
- Я могу вытащить вас отсюда, - прошептал нежданный спаситель. - Сейчас
загружается исландский ДС-8. Никакого объявления не будет - если объявить,
охрану просто сомнут. Для вас, доктор Малиберт, есть место.
Малиберта словно ударило током. Он задрожал и, сам не зная, почему,
спросил:
- Могу я вместо себя посадить мальчика?
- Возьмите его с собой, - несколько раздраженно ответил мужчина. - Я не
знал, что у вас есть сын.
- У меня нет сына, - сказал Малиберт. Но сказал очень тихо.
Когда они оказались в самолете, он посадил мальчишку на колени и обнял
так нежно, словно держал собственного ребенка.


Если в посольском клубе аэропорта Кеннеди паники не было, то во всем
остальном мире ее хватало. Все прекрасно понимали, что их жизни в
опасности. Что-то надо было делать, что угодно - бежать, прятаться,
окапываться, запасаться продуктами... Молиться. Городские жители пытались
выбраться из огромных городов в безопасность открытых просторов. Фермеры и
жители пригородов, наоборот, рвались в города, где, по их мнению, должны
быть бетонные подвалы...
И упали ракеты.
Бомбы, что сожгли Хиросиму и Нагасаки, были словно спички по сравнению
с теми вспышками, что унесли в первые часы восемьдесят миллионов жизней.
Бушующее пламя на сотню метров взвилось над городами. Ветер, превратившись
в ураган, подхватывал бывшие машины, бывших людей, бывшие здания и все это
пеплом поднимал в небо. Мелкие капли расплавленного камня и пыль зависли в
воздухе.
Небо потемнело.
Затем оно стало еще темнее.


Когда исландский самолет, успевший до бомбежки вырваться к океану,
приземлился в своей стране, в аэропорту Кефлавик, Малиберт вынес мальчика
на руках и по крытому проходу направился к стойке с табличкой
"Иммиграция". Здесь собралась длинная очередь, поскольку у большинства
пассажиров вообще не оказалось паспортов. К тому времени, когда подошла
очередь Малиберта, женщина за стойкой уже устала выписывать временные
разрешения на въезд в страну.
- Это мой сын, - солгал Малиберт. - Его документы у моей жены, но я не
знаю, где она.
Женщина утомленно кивнула, пожала плечами и пропустила их.
Лоб у мальчика по-прежнему горел, глаза были полузакрыты, и Малиберт
думал только о том, чтобы как можно скорее добраться до детского врача.
В автобусе девушка-гид с английским языком, которой поручили группу
прибывших, села с микрофоном на подлокотник сиденья в первом ряду кресел.
- Чикаго? Чикаго нет. И Детройта, и Питтсбурга. Нью-Йорк? Нью-Йорка
давно нет! - строго произнесла она вдруг, и по щекам ее покатились крупные
слезы, отчего Тимоти тоже заплакал.
- Не волнуйся, Тимми, - сказал Малиберт, прижимая его к себе; в полете