"Радий Погодин. Приближение к великой картине" - читать интересную книгу автора

вокруг среднешкольника как раз для того, чтобы проверить созданный им в себе
божественный мир на прочность. Наверное, именно здесь душа поступается
памятью о добрых глазах нашей первой учительнице, даже памятью о форме
нашего внутреннего социума. Лишь став взрослым, мы увидим лик нашей первой
учительницы в лице матери, в лицах крылатых дев на фресках с нетускнеющим
синим небом.
В воспитании и обучении младших ребят необходимы наивность и
простодушие, без оных любой сегодняшний Песталоцци окажется простым
дрессировщиком. Ему нужна эмпатия, качество у взрослых людей редчайшее, для
мгновенного распознания лукавства, коварства, вранья и прочих греховных
зерен, прорастающих в ребенке рядом с божественным.
Почему я начал этот разговор именно с американской девочки, а не с
нашей - такой же? Потому лишь, что было той девочке пять лет. А у нас и в
шесть лет родители не хотят отдавать ребенка в школу, полагая, что продлят
ему счастливое детство. Полагая, что счастье - это собачья позиция у маминой
ноги. А ведь именно в пять лет так естественно следовать от общего к
частному, понимая цветок как часть вселенной и вселенную как часть цветка.
Не жалейте себя, именно жалость к себе - одинокой, апелляция к своей
слезливой жалости как к интуиции, к своей невоспитанности как к любви
побуждает матерей удерживать ребенка возле себя. Именно эгоизм. Отношение к
ребенку, как к кошке.
- Так что же ты предлагаешь? - спрашивает мой ясноглазый друг. - Вот
говорил ты про русское дерево. А знаешь, что на нем растет - березовая
каша. - Мой друг ехиден. Готов к полемике. - Ты предлагай дело.
- Я и предлагаю. Видеть главное не в специализации учебных заведений,
что, в принципе, не плохо, а в подходе. Мы можем создать классические
гимназии, коммунальные школы, реальные и коммерческие училища, языковые
колледжи, физико-математические школы, школы с рисовальным уклоном, школы с
музыкальным акцентом, но все же следует искать подход, не разрушающий
целостный мир ребенка, но только раздвигающей его границы. Кстати, меньше
всего разрушает внутренний космос ребенка математика, ее пафос -
консолидация. А больше всех разрушает...
- Ну-ну, - сказал он. - В педагогике разбираются все, даже отставные
генералы.
- ...Любезная твоему сердцу литература. Именно она! Вернее, метод ее
изучения и всеобщая упоенность этим методом.
Молчит. Но пятнами пошел.
- Нас учат воспринимать литературу - книгу - не цельно, как особый мир,
но вторгаться в нее с социально-политическими амбициями и задачами
переустройства. Мы вламываемся и разрушаем. В литературе мы - оккупанты. Мы
обвиняем судим и наказываем. Мы стольких за наш короткий срок обучения
осуждаем и наказываем в литературе за "не те песни", что, когда судят и
наказывают за это же нас, мы, наверное, не так уж и удивлены.
Я предлагаю: прежде чем расчленить цветок в поисках пестика и тычинок,
научить ребенка складывать из цветов букет. А еще лучше - научить его
выращивать цветы. И так во всем. Мы, наверное, должны научиться помогать
ребенку в его стараниях строить мир чтобы Богу - Богово, а сатане - геенну.
Чтобы нам самим не ошибаться, где кто, чтобы потом, талдыча о
нравственности, не искать ее в безумных каталогах... И не резать холодную
лягушку. Не пытать электричеством лягушкину лапу.