"Радий Погодин. Приближение к великой картине" - читать интересную книгу автора

когда назывался деревцом, - какой-то проныра-червячок выел у него
сердцевинку и улетел, ставши бабочкой.
Довоенные школьники обнаружили дупло по звуку. Били по дереву клюшкой и
услыхали - гудит. Стали искать и на высоте - с разбега не допрыгнешь -
увидели щель. Звали тех довоенных школьников: одного Степан, другого -
Марат, третьего - Радий. Залез Марат на плечи Степану и Радию, просунул в
дупло руку. Опасается все же - в дупле и змея может сидеть. Руке внутри
дерева стало тепло, как будто с холода в теплый дом вошел. И почему-то
подумал Марат о своей однокласснице Екатерине, пламенной пионерке и
отличнице.
Неизвестно, как и откуда пошел слух, что Дерево выполняет желания.
Стоит кинуть в дупло записку с такими, к примеру, словами: "Екатерина! Гад
буду! Я понял. Хоть и не сразу! Давай дружить!" - и Екатерина, которая в
твою сторону и не смотрела, вдруг скажет: "Пойдем, пожалуйста, вместе в
районную библиотеку".

Ксения Блаженная, обитавшая в собственной часовне на Смоленском
кладбище, помогла сдавать экзамены, пробиваться в летчики и танкисты,
приносила облегчение в родах, но Дерево помогало только в первой любви.
Это было давно - до войны. Именно тогда на пустыре, где росло Дерево,
построили школу. Пустырь возле школы долгое время не асфальтировали,
полагая, что ребятам по голой земле бегать приятнее.
После войны особенности Дерева позабылись. Пустырь перед школой
заасфальтировали.
Молодой машинист асфальтового катка задумался и ударил Дерево машиной.
Большой кусок коры отвалился от ствола, обнажив дупло с кучей записок.
Машинист огорчился, нашел несколько кирпичей, заложил отверстие и
сверху горячим асфальтом замазал, чтобы дожди не затекали в дупло, чтобы
вредоносные букашки не лезли внутрь зимовать. Лишний асфальт рабочие
подгребли к Дереву, и он застыл.
Записки же разлетелись по всему кварталу. Директор школы решил, что это
диверсия против нравственности. Стали сличать почерки. Восемьдесят
пятиклассников были посланы за родителями.
На триста сорок четвертой записке молодая учительница рисования вдруг
обнаружила, что записки написаны каким-то странным пером, каким уже никто не
пишет, "Восемьдесят шестое! - воскликнули учителя постарее. - И чернила,
сиреневые, довоенные. Позвольте, и Екатерина... Она... Отличница Катя
Перепелкина умерла в блокаду".
Вызванных родителей отпустили с миром.
А Дерево назвали Асфальтовым. Росло оно из асфальтовой горы, и ствол
его был покрыт асфальтом.
Видимо, в Дереве еще какая-то трещина получилась - возникла в нем
воздушная тяга: время от времени записочки из его нутра вылетали наружу,
попадали в руки, скажем, девочке Кате, а текст в записке был, например,
такой: "Екатерина! Гад буду! Если в кино со мной не пойдешь, прыгну с вышки
без парашюта!"
Говорят, записки такого рода все еще заносит в школьные классы ветер.
Но уже мало.
Говорят, когда последняя вылетит из Асфальтового Дерева, оно рухнет.