"Радий Погодин. Белый лес" - читать интересную книгу автора

Радий Петрович Погодин

Белый лес

Путь стариков легок - все время под гору. Но Васька Егоров еще не
старик, он еще бодр. Он бодряк, бодрило. Васька еще орел. Бодрец.
В молодости руль души приделан ниже пупа, хотя в мемуарах обычно плетут
о сердце.
У стариков руль души в памяти.
Иногда кружит старый, кружит, как пес, позабывший, где зарыл кость, и
никак не может вырулить на прямую, а причиной тому - мухи, обыкновенные
проклятые мухи.
У Васьки Егорова мухи, если их больше десятка, всегда вызывают видение
Белого Леса. Оно разворачивается в повесть, грустную, невоспроизводимую и
обидную, как утрата.
Корни Белого Леса вырастают из сердца девушки Янки. Такая реальность.
Васька ходит между корнями, как крот. А сам лес выше. Он в вышине. Он шумит
чистым звуком, он над мухами, над цветами, над восторгом и любопытством.
Что потянуло Ваську и двух Петров в эту хату?
Ульи.
В огороде стояли ульи, каких ни гордец Васька Егоров, ни два его
любопытных солдата, два Петра, отродясь не видели, - дуплянки, покрытые
снопами.
Солдаты перелезли жердевую изгородь. И на цыпочках, чтобы не вспугнуть
пчел, пошли к дуплякам. Но, может быть, потянул их к меду инстинкт, как
медведей. Может, потребовались их молодым организмам соли и минералы,
квалифицированные только в пчелином меде? Так, по крайней мере, но в более
общей форме высказалась крестьянка, черная коряга-топляк, босая и
долгоносая:
- Солдатам красным меду надо, как и фашистам. Ишь, лезут, крадутся!
Кусайте их, пчелы! Кусайте их, пчелы! - кричала она с визгливой злостью. -
Пошли прочь! Бабка Крыстя, у тебя Красная Армия мед ворует. Пошли прочь! -
Крестьянка кричала по-белорусски, но какой же русский солдат не понимает
белорусского языка, тем более что оба Петра, и Петр Рыжий, и Петр Ражий,
были из города Себежа, где, как известно, живут полиглоты и медолюбы.
- Да не воруем мы, - заорали они в ответ. - Нам поглядеть. Мы таких
ульев сто лет не видели. У нас - как домики.
- Пчелы, кусайте их в очи! - вопила крестьянка.
Наверное, от этого ее невежества и недоверия и в самом деле захотелось
двум Петрам меду. И Ваське Егорову тоже. Хотя нельзя сказать, чтобы Васька
Егоров мед любил. В детстве он больше с сахарным песком имел дело. Сахарный
песок у него шел по всем статьям - и вместо соли, и вместо подливы. И хлеб с
лярдом окунался в сахарный песок, и макароны им посыпались, и лук репчатый.
А мед был дорог.
Солдаты постояли, вспоминая мед детства, у двух Петров он был слаще, и
пошли к той убогой хате.
День был зеленым. Бывают дни голубые. Бывают желтые...
Зеленым, с отчетливой нотой осени. Охряный и краплачный стеклярус. И
розовый. У художника Крымова есть это охряно-розовое сияние. У него осень
даже в снежных опарах зимы.