"Радий Погодин. Ожидание " - читать интересную книгу автора Дед Власенко поднялся из-за стола.
- Пойдем, хлопец, - сказал он. - Посидим возле хаты. В саду сейчас дюже пахнет. Пойдем, ароматом подышим... В саду метался ветер, тёплый и неустойчивый. Небо, побелевшее от звёзд, опустилось низко и словно кружилось. Славке вдруг показалось, что он стоит ногами на двух лодках и лодки эти расходятся в разные стороны. А ноги у Славки слабые - не удержать. Сейчас грохнется в холодную воду. Славка жался к старику. Он позабыл свою утреннюю обиду, потому что обида была мелкой. - В наших местах болгары живут, - заговорил старик. - Моя жена болгарка была. Степовая она, я её из степи увёз, прямо с поля. Посадил на коня - гайда... Мне один цыган помог. Потом меня её родичи убивать приезжали. Они, вишь, болгары, мусульманской религии, гугуазы, по-нашему. Прострелили мне плечо из обреза. А я взял жену свою Серафину - и в море... Потом обошлось... Я тогда видный был парень. Отворились двери. Из хаты вышел Славкин отец. Не оборачиваясь, он пошёл через сад. Наверно, направлялся ночевать к себе на элеватор, в свою только что побелённую комнату. - Учёный твой батька-то, - вздохнул старик. - А я, видишь, ничего, кроме рыбы, не знал... И Серафина, жена, тоже. Ох, как я её любил, хлопец. Бывало, хожу за ней по пятам, а на рыбалке снами про неё брежу... Старик держал свои руки на коленях. Они лежали спокойно, не вздрагивали, не шевелились. Бурые, в узлах и морщинах, словно сплетённые из грубых, рваных шнуров. некрасивые... Стариковы руки двинулись по линялым штанам и уползли в карманы. - Некрасивые? - сказал старик. - Так мне же ж не на портрет их снимать, а для себя и такие сгодятся. ЕЩЁ РАССКАЗ СТАРИКА ВЛАСЕНКО ...Словили меня в гражданскую гайдамаки. Обработали, конечно, кулаками по рёбрам. И я ж не стоял. Я ж одному в рукомойник, другому в ухо. Третьему под дых. Пока мне руки не скрутили... Бросили у подсолнухов, кто бы им кости смял, и пошли самогон пить. Я лежу. Подсолнух надо мной и чёрное семя в нём. Прилетела птица, такая рябенькая. Подсолнух качнулся, птица щёлк, щёлк по семени клювом. Семечко выпало. Прилипло к моей щеке. Я шевельнуться боюсь - хочу семечко языком достать, и так мне смешно от этого. Гайдамаки из хаты выскочили. Пьяные, аж гогочут. Им в голову ударило у меня секреты выпытывать. Говорят: "Как же: мы его били, а секретов не выспросили". Лягнули меня для начала ногами. Всё норовили в мягкое. Я одного за икру зубами схватил. Потом ему в морду плюнул. На тебе, вошь, захлебнись. Он синий стал, как тот баклажан. Сломал подсолнух и меня тем подсолнухом по глазам. Потом побежал в хату. Винтовку тащит. "Ух, - орет, - сейчас я тебя насквозь прошью! От затылка до самой..." Кхе... Старик кашлянул смущенно. Глянул на Славку и подмигнул. - Приятели его затолкали. Кричат: "Ты, мол, его ухлопаешь" а нам |
|
|