"Радий Петрович Погодин. Дверь (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Спина у девочки была гибкая, узкая, и узкими были бедра, затянутые в
джинсы. "Может, поэтому они все теперь длинноногие - плоть в длину
формируется по джинсам. Что они теперь по литературе-то изучают?
Лермонтова? "Пускай она поплачет, ей ничего не значит..."" Последняя фраза
привела Петрова в смятение своей болезненной несправедливостью, ему
захотелось побежать, купить ребятам чего-нибудь сладкого или ветчины
свежей, но денег у него не было.
Петров ткнул пальцем в буквы "М" и "Ж".
- Это у вас строго по нормативам?
- Не сомневайся, - сказал Кочегар. - Проверяй дальше.
На других дверях были прибиты таблички: "Помещение №2" и "Помещение
№3".
Кочегар постучал в дверь с табличкой "Помещение №2". Громко позвал:
- Емельян Анатольевич! Емельян Анатольевич! - И пояснил, ковыряя для
убедительности у себя в ухе: - Глухой как пень. - Когда дверь открылась,
сделал вид, что чешет висок.
- Да уж знаю, что вы меня дразните, - сказал высокий, наклоненный
вперед, седой, виноватый мужчина. - Это от тишины. Здесь тишина такая,
словно создатель еще не сотворил Еву.
И тут же, как бы самосотворясь, из-под его руки вынырнула женщина. В
красных джинсах. В синей майке с белозубым певцом на груди. Туфли на
высоком тонком каблуке у нее были желтые. Длинные пластмассовые бусы в
несколько рядов - розовые. Лицом она была некрасивая, рыжеватая.
- У Люси душа прекрасная, - сказал наклоненный вперед Емельян
Анатольевич.
Кочегар объяснил громко:
- Тоже жить негде. Шуриков родители в дом не пускают, Емельяна
Анатольевича дети из дома выставили.
- Их раздражало, что я такая молодая, - сказала Люся. - Но еще
больше, что я Емельяна люблю. Это их бесило.
Емельян Анатольевич поцеловал Люсю в маковку.
- Дети осудили меня, как они выразились, за антиобщественный вкус.
- Петров тягу у вас проверит! - прокричал Кочегар и подтолкнул
Петрова вперед.
Петрову было стыдно; но он все же прошел в жилище Емельяна
Анатольевича. Оно было обширно. Гораздо обширнее помещения №1, где жили
Шурики. Надувные матрацы, покрытые новенькими пледами, казались лодочками
на черном озере.
Помещение №2 уходило в темноту: пол, потолок и стены теряли в темноте
свою соразмерность, они как бы вытягивались в тоннель - в трубу, из
которой шел непрерывный зов, похожий на шум прибоя.
Петров потряс головой, ему показалось, что там, в призрачной дали,
стоит еще один Кочегар и манит его. Петров еще энергичнее потряс головой,
приподнялся на цыпочки и резко опустился на пятки - это ставит мозги на
место. Поднес спичку к вытяжному шкафу. Огонь оторвался и улетел, красный,
как лепесток мака.
Петров не удержался, спросил:
- Так и живете?
- Я же говорю вам, - улыбнулся Емельян Анатольевич. - У Люси душа
золотая. Мы в театр ходим. В кино. Иногда в ресторан. До Люси я не жил,