"Радий Погодин. Настина свадьба (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Не приказано! - крикнул Витя.
Немки в кухне принялись варить кашу. Старшая сунула Вите кастрюльку,
чтобы подержал. Витя кастрюльку ту взял, подержал немножко, затрясся и
грохнул ее об пол.
- Официр! - закричала немка.
Он наставил на нее автомат.
- Я на посту. Я часовой и нихт кастрюлька! Их бин вам не прислуга.
Немка погрозила ему кулаком. Ее белые губы пробормотали что-то
обидное. Шоферы, просунувшись в кухню, скалились.
- Сержанта вызову! - закричал Витя истошным криком. Шоферы пропали из
его глаз, растворившись в слезах. Витя глаза вытер - шоферы появились
снова. Краснорожие от смеха. От них воняло бензином и табаком.
- Бедняга, - сказали они и смылись.


Харч на столе был поразительный, как на рекламе дорогого ресторана.
Вин и наливок много.
Настины братья сняли пиджаки. Сидели развалясь. Настины золовки
полулежали. В улыбках, в красоте сервизов, в аромате дыма чувствовался во
всем достаток.
Настин отец, Олег Данилович, был угрюм. Он любил Настю и не радовался
ее замужеству. Крупная голова, короткая челка делали его похожим на
Хемингуэя. Лауреатская медаль - скромно - на сером модном пиджаке.
Золотистые обои. Импортные.
У него было два спецпиджака: один на День Победы, в орденах и
медалях, тяжелый, как набор амбарных гирь. Другой - по высшему разряду -
интеллигентный, с одной медалькой.
Олег Данилович относился к Виктору Ивановичу снисходительно, как
старший. Он считал его и Вениамина Шарпа придурковатыми, но доверял.
Делился мыслями.
"Критика - это современный способ жить. Для дураков, ребята. Плюйте
на все, нужно чаще расшлаковываться. И нечего считать себя венцом
творения. И человек, и паук всего лишь форма существования белков. Я бы,
ребята, застрелился - имею наган. Но хочется досмотреть это кино до конца.
А вдруг Чапаев выплывет..."
"Из всей моей родни я признаю отца и вас с дядей Веней, - говорит
Настя. - Я хочу родить Сережу".
А Сережа шагнул в пустоту, отстреливаясь. Последнее, что он видел,
было синее море и белые птицы. Белые птицы и белые облака. Белые птицы
падают в море. И, не долетая до воды, превращаются в черные тени...
Шарп натанцевался. Пришел.
- Славяне, - сказал, - с нервами стало плохо. Если человек кричит на
продавщицу, хоть она того и заслуживает, - стало быть, у человека уже нету
точки опоры.
А какая-то женщина размером с кабинетный рояль, прислоненный к стене,
говорит Шарпу:
- А я? Плевала я на эту точку. Дайте мне Архимеда - и я для него
переверну мир.
- Я вам Архимед, - говорит ей Венька Шарп, и они с роялью скачут
танцевать.