"Радий Погодин. Настина свадьба (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Сытный стол ломился. Сытые гости икали и пели.
Настины братья лениво крикнули: "Горько!" Жених пошел целоваться.
Вернулся - продолжил:
- Это ваш результат. Я имею в виду халдеев. Десять - ноль в пользу
халдея. Когда валютные магазины "Березка" насаждать начали, не это чековое
говно, а долларовые; тогда весь народ по шкале нормальных человеческих
ценностей и задвинули в третий сорт. Хотя бы только свой народ, но и
другие братские страны социализма. Стоят серые угрюмые люди, смотрят
сквозь стекла витрин на чужую, недоступную им, разноцветную жизнь... Вы
это позволили - за очередную медаль.
- Как? - спросил Шарп, побледнев. У него даже пот на верхней губе
выступил. - Ты кого имеешь в виду?
- Да вас, ветеранов. - Зять положил себе на тарелку еще севрюги и
целую гору хрена. - Ешьте севрюгу, закусывайте. Пользуйтесь правами... -
Глаза зятя презирали халдеев и ветеранов. Если бы не медицинские
родственники его первой невесты, он, может, и не вернулся бы из Афгана.
Остался бы лежать там на обугленных скалах.
Шарп Вениамин Борисович взял вилку в правую руку, прицелился вилкой в
Аликову боковину.
- Кандагар! Саланг! Пешавар! - заорал Алик и запел: - "Вот солдаты
идут..." Вилку, товарищ Шарп, нужно держать в левой руке...


И она появилась - пехота, царица полей.
Первым пропылил генерал в "мерседесе". За ним полковники в "опелях".
Другое офицерство ехало на "БМВ" и "ДКВ". Следом торопилось войско на
лошадях, на велосипедах, мотоциклах. В телегах, каретах, шарабанах, в
грузовиках и пожарных автомобилях.
Мчалась пехота, позволяя некоторую анархию против устава, в смысле
одежды и всяческих украшений, не имеющих прямого отношения к войне.
Против штабного дома танкистов войско остановилось. Спрыгнуло на
землю. Быстро подтянулось, как подобает наступающей силе, наладило оружие
и, построившись в тугую бросковую колонну, бегом пошло в город. Свои
подвижные средства пехота бросила на обочине, оставив несколько человек
для охраны.
Немки, сразу обе, выпучили глаза и запросились "аборт". Витя, может,
завыл бы от злости и досады, может, начал бы икать или лаять, но тут в
городе затрещали автоматы - немки метнулись к дощатой будке и затолкались
в нее обе сразу.
Витя бросился вслед за ними.
Взрыв опалил Витины глаза. Расколол голову. Вите показалось, что ноги
его вырывают из туловища, как у мухи.
Подняли Витю немки. Молодая повесила себе на плечо его автомат.
Лошади кричали, но успокоились быстро. Лошади на войне привыкают к
смертям и взрывам. Они уже жевали хлеб, который совали им их возничие.
От дома навстречу Вите бежал сержант. Связистки и радистки высыпали
на крыльцо. "Бляди", - подумал о них Витя.
Сержант и немки посадили Витю на ступеньки.
- Отвоевался, герой, - сказал сержант. - Голень к черту - байн капут.
- И закричал: - Комарова, вызови транспорт из медсанбата.