"Радий Погодин. Где леший живет? (Рассказ) (детск.)" - читать интересную книгу автора

Бабки деревенские посмеивались, круглили глаза из морщин, темные углы
крестили, объясняли недомолвками подробности тайной жизни, словно сами
были причастны к нечистой судьбе страшного демона Черногора.
И тут же бранились, употребляя имя лешего без опаски и даже с большим
удовольствием. А старики - те и божьим именем для ругательства не
брезговали.
И все было очень понятно. Днем над сельсоветом, крашенным в голубую
ясную краску, полыхал красный флаг. Жители работали колхозом. Ближняя
церковь была заколочена. Сенька лишь один раз видел попа, и то на огороде
- поп морковь дергал. Играло радио в деревнях, говорило речи. Чистые,
сытые солдаты маневрировали по дорогам - пели бравые песни. Сейчас ничего
нет этого. Нет ни флага над сельсоветом, ни бравых солдат. Радио оборвано.
Остался только колхоз.
По весне, когда стаял снег на полях, выбрали женщины председателя из
своей компании. Деда Савельева выбрали помощником к председателю для
совета. Немец над ними смеялся: мол, колхоз-коммуна, а на чем станете
землю пахать? Но все же не мешал - понимал: если хлеб не народится, отнять
его будет не у кого.
И все первое лето, всю первую зиму стояли пустыми леса, лежали
пустыми озера. Сенька только сейчас это сообразил.
Плакал Сенька, глядя на свою землю.
Раньше, когда войны еще не было, ребятишек стращали:
- Перестань реветь: леший в болото утянет.
Сейчас говорят:
- Тише, тише... Немец услышит, на машину погрузит и увезет.
В бесовский остроголовый народ Сенька до войны и не верил и верил.
Утром и днем под солнцем, когда кругом понятные голоса, не верил. Вечером
верил. Особенно ночью. Вечером поднимается Лихобор, Черногоров помощник,
на гнедом коне на крутую гору. Оглядывает с высоты острым взглядом лесную
силу. Из ноздрей у гнедого коня выползает туман, стелется по земле,
алмазная сбруя мерцает, тонко позванивает. Ночью Лихоборов конь землю
копытом толчет, высекает из ее каменного затылка искры-зарницы.
Ребята-школьники толковали, что нет на земле ничего подобного и не может
быть. Но в малину, где Свист сидит, ходить опасались. На кладбище или в
пуганый лес ночью их палкой не выгонишь.
Иногда случалось, и в самую светлынь видел Сенька русалок на том
берегу речки. Вбегали они в воду голые совсем, в солнечном блеске с головы
до пяток. Вода вокруг них кипела. Не один Сенька на тех русалок, рот
приоткрыв, глядел. Парни - те как вкопанные застывали. Мужики от
русалочьей красоты давились табачным дымом и заметно скучнели. Иногда
слышал Сенька, как за спиной в лесу кто-то шепчется или кто-то кого-то
целует. Земля плела вокруг него сказку и как бы звала его в бесконечность,
в необъятную тайную даль, где живая вода, где нет страха смерти.
И женщины до войны другими были - крутобокие, высокогрудые. А сейчас
Сенька стесняется об этом думать, но думает. Мамка, когда раздевается,
видит он, как она отощала: грудь словно у старика, ноги тонкие, и волосы
на голове не пушатся, не посверкивают. И запах от нее другой - землей,
работой, тоской от нее пахнет, иногда табаком, иногда самогонкой.
Даже бог в избах, оберегаемый старухами, стал другим, не бесстрастным
суровым ликом, которого можно опровергать, доказывая с бестолковой