"Николай Погодин. Минувшие годы (Пьеса в трех действиях) " - читать интересную книгу автораработа, мобилизовано внимание всего завода. Только я не понимаю, чего хочет
Кряжин. Но без личных, мелочных мотивов и тут не обошлось. Он мне однажды в раздражении буркнул: "Конкурента мне растите". Конкурента - вон какое убеждение. Черемисов (пожал плечами). И все равно товарищ Кряжин в цель не попадет. Ты знаешь, что мне говорил Серго Орджоникидзе в его манере, напористо, с огнем: "Думаешь, меня не бьют? Бьют, как турецкий барабан. Бьют за мои собственные ошибки, бьют за ваши, бьют за русскую отсталость, бьют за войну". Миньяров. Как - за войну? Черемисов. Я то же самое спросил, тут мне и дали жару: да что ж вы думаете, уважаемые строители, слова об окружении капиталистическом Сталин вам бросает для пламенных дискуссий? Вы думаете избежать смертельной схватки? Рассердился так, что я не знал, куда мне деться. Потом прибавил: "Ступай, работай и никогда не обижайся, если с тобой будут очень строго обходиться". Так чорта после этого мне Кряжин с его интригами. Являются Наташа с тарелками и Жданович. Жданович (продолжает). Один, последний!.. Из этих, как их, чорт их подери... из могикан! Миньяров. Жданович, что с тобой, когда ты успел? Жданович (роскошно). Подавленный и истощенный органон! Органон Мацесты жаждет, но не отпускают у нас на мацестинские воды. Третий год работаю без отдыха. Кому какое дело! Вынут, поглядят и скажут: пошел вон!(Миньярову.) Прости, Сократ, вдаюсь в естественными каплями и знаю, что моя слеза вызовет комизм... Увы, комизм, я понимаю. Да. Но существо вещей есть непреложность. Жданович остается один! И спрашивает, что он есть теперь. Черемисов. Во-первых, как до тебя дошло? Откуда знаешь? Жданович. Это до тебя только дошло. Я знаю путь планет, грядущие затмения и даже когда в море свистнет рак. Черемисов. Да чего ты разоряешься? Был главным инженером и останешься. Жданович (хитрость). Да?.. Но, может быть, я не был главным инженером и не хочу быть таковым. Миньяров. Ради чего ты натрескался ни к селу ни к городу! Говори, пожалуйста, короче и, главное, проще. Жданович. Кристалла мысли требуете? Едва ли я сейчас способен на кристалл. Но мысль во мне есть. Мысль еретическая, вздорная, но на другую неспособен... Не перевоспитан! Позволите?.. Вот... Я говорю: такие вот, как я, субъекты с одними вашими руководителями работают, с другими только служат. Есть занимаемая должность и есть великий бескорыстный труд русского человека. Впадаю в пафос. Да... Ибо до сей поры я не служил с вами и должности не занимал. Работал. Черемисов. Пьян, пьян, а загибается, как трезвый. Миньяров. Ты брось эту идейку. Она не новая... приказчичья. С тобой никак де вяжется. Жданович. Сократ, не будь свирепым! Значит, я не пронизан новыми идеями... Увы, таков. И я, например, не знаю, что за лицо какой-то Яков Трабский. |
|
|