"Иван Григорьевич Подсвиров. Касатка " - читать интересную книгу автора

что Касатка, отправляясь в лес за калиной, надеялась встретиться с нами и
наготовила еды для нас. Но тогда мы не догадались об этом. Ее появление
возле нашего гнездовья с щедрым узлом казалось нам простой случайностью.
На другой день она пришла и объявила, что родители прощают нам все грехи и
пальцем нас не тронут, если мы к вечеру вернемся в хутор. Мы вовремя
покончили с лесным бродяжничеством, потому что предутренние холода и
постоянное ощущение голода изнурили нас, и мы чувствовали себя не вполне
здоровыми. Мне и до сих пор неизвестно, как вела переговоры Касатка с
родителями, что она говорила им, но никто из них не взялся за хворостину
при нашем постыдном возвращении в хутор, никто не отругал нас как следует
в тот скорбный вечер, даже скорая на расправу Дарья удержалась от соблазна.
...Далекие и зыбкие, как сон, дни. Неужели они были?
Был я, хлопец с вечными цыпками на ногах, стрелявший из самопала? Был
Матюша в рваном кожушке, в брюках из шинельного сукна и в пилотке с
рубиновой звездочкой?.. И вправду ли была грязь, тяжкая, непролазная и
бесконечная грязь, по которой мы бежали вслепую, бежали изо всех сил,
объятые недетским смертным страхом и уже, казалось, потерявшие всякую
надежду выдраться, выбиться из ее всасывающей, вязкой и черной, как мгла,
плоти?!
Я стоял на круче, глядел на Касаут и думал: что за дивная,
неразгаданная сила уберегла нас, избавила от дурных привычек, осветлила
сердца и отправила в мир на поиски счастья? Бесшабашного, казалось,
никчемного Павла она сделала судовым механиком, известным на всей Балтике,
Матюшу - председателем колхоза, другого посадила за штурвал сверхзвукового
реактивного самолета и круто вывела в небо, из этого сотворила доброго
плотника, да в придачу, чтоб ему не скучно тесалось и строгалось, облепила
его толпою наследников. И опять в мыслях возникала Касатка в своем убогом
наряде, в калошах на босу ногу; не спеша она расстилала запан по траве и
мягко, трогательно, как не говорит ныне никто из молодых женщин,
приглашала: "Сидайте, хлопчики.
Ешьте!"
Может быть, она и была частицей той животворной, осветляющей,
спасительной силы.


Глава третья

МАТВЕЙ БОСОВ


Ровно в девять я уже в конторе. Девушка сегодня одета в шелковое платье
с раскиданными по голубому гроздьями ягод и пучками полевых цветов.
Прическа тоже новая: каштановые, довольно пышные волосы не заплетены, как
вчера, в косицы, а собраны и перехвачены сзади лентой-дымком. Вид у нее
далеко не служебный, с прежней гордой и вежливой предупредительностью она
слегка кивает мне и объявляет:
- Проходите, пожалуйста. Матвей Васильевич у себя.
Кабинет у Босова с окнами на площадь. Обставленный полированными
шкафами, с мягким бордовым ковром во весь пол, с рядами стульев вдоль
продольного, зеркально блестевшего стола и с диваном у бледно-розовой