"Игорь Подгурский, Дмитрий Романтовский. Иду на ты " - читать интересную книгу автора

там, как озверевший шарик в пинболе. В результате единственный оставшийся
неубитым гном по имени Гримли стал пацифистом и, по слухам, месяц спустя по
протекции знакомого джинна устроился евнухом в гареме в далекой южной
стране. Говорят также, что именно ему принадлежит известное печальное
изречение: "Лучше любить, чем воевать"...
Вампиров смерть собрата потрясла значительно меньше. Они просто
развернулись и ушли. С холма было хорошо заметно, как к ретирующимся
кровососам поскакал один из разгулов. Вожак вампиров, однако, обладал, по
всей видимости, и невербальной магией, поскольку сотворил средним пальцем
левой руки какой-то непонятный жест, после чего рыцарь еще быстрее поскакал
обратно.
Кузнецов облегченно перевел дух, однако тут ситуация резко изменилась.
Перемазанный илом и тиной горный тролль, вопреки ожиданиям, все-таки
выбрался на оперативный простор и, размахивая руками, понесся к ристалищу.
Кроме того, протрезвевшие эльфы, отложив мечи, принялись осыпать противника
стрелами. Оба домовых и сварливый банник, сраженные меткими выстрелами,
пали, так и не вступив в бой. Некоторые из стрел на излете, но все же
достигали подножия холма, что вместе с внезапной атакой орков смутно
напомнило Алеше что-то из лекций Маннергейма.
- Атас, ребятушки! - вспомнились Алеше золотые денечки детства в
залитых солнцем докоммунальных двориках Киева, матери городов русских. -
Атанде!*Все - на гору!
______________
* То же что и "Атас!".

Строго говоря, это неожиданное для самого Алеши решение было явным
отступлением от плана, но импровизацию на поле брани Попович любил не
меньше, чем на поле любви.
Повторять этот гениальный приказ не пришлось: дисциплинированное
ополчение во главе с Задовым уже неслось в горку. А спустя пару минут холм,
на котором стоял Илья и сидели селяне, был окружен. На штурм новоявленной
Шипки громыхающий горный тролль, орки и гоблины пошли под прикрытием легких
эльфийских стрел. Разгулы предусмотрительно остались у подножия.
Едва отдышавшийся Попович радостно передал командование Илье.
- Ну что, други моя, - зычно воззвал Илюша к соратникам, - не пора ли
перейти к заключительной части плана?
- По мордам? - догадливо осведомился Задов, болезненно морщась и
озабоченно потирая место укуса.
- По им, по им самым, по вражеским по мор-р-р-дасам! И ур-р-ра!...
С этими словами Илья отбросил в сторону ножны меча-кладенца, сорвал с
себя остатки кольчуги и, по пояс голый, поигрывая мечом в руке, ринулся
вниз. Пяток шагов спустя богатырь споткнулся и дальше спускался кубарем,
оставляя за собой фарш из раздавленных гоблинов, орков и волколаков.
Казалось, что с холма внезапно сорвалась и понеслась вниз бронированная
сенокосилка.
Первым за Ильей с внезапной пеной у рта - в траве попался мухомор - и
победно развевающимся хвостом последовал так и неоседланный Сивка. Но и
однополчане ненадолго оставили Илью в одиночестве, скатившись следом кто с
традиционным "ура!", кто со ставшим внезапно весьма популярным "по мордам!".
Ставшие невольными заложниками своего любопытства, не выдержали и