"Наль Подольский. Кошачья история" - читать интересную книгу автора

долгое время. Три из них направлялись в сторону, где был слышен
шум моря, туда полого спускалась улица, освещенная ярко и
призрачно люминисцентными лампами, и конца ее не было видно.
Правее нее на площадь выходил широкий бульвар, шел он,
видимо, параллельно берегу. Над бульваром тоже горели
люминисцентные лампы, зеленые, белые и оранжевые - два ряда
фонарей, два разноцветных пунктира, они сходились вдали, как
рельсы на железной дороге. К той же дальней точке вели две
белые линии крашеных эмалью скамеек, две темные шеренги акаций
и две полосы глянцевитого асфальта. Где-то посредине этого
бесконечного пути виднелся белый высокий памятник. Казалось,
тут все приготовлено для какого-то странного карнавала, на
который никто не пришел.
И еще две улицы выходили на площадь - узкие, без единого
фонаря, они вели вверх по склону холма, прочь от моря. В их
теплой темноте угадывались дома со ставнями, мальвы и
подсолнухи за калитками, аккуратные грядки небольших огородов.
Чей-то сонный покой, чья-то замкнутость прятались там, они
наводили на мысли о скуке, хотя и таили в себе каплю горечи.
Я еще раз оглядел площадь - света не было ни в одном из
окон, но они, как будто, рассматривали меня с ответным
любопытством. Оно вовсе не раздражало: просто, люди уснули в
своих кроватях, и дома сейчас сами мебе хозяева, вот и глядят,
на что вздумается.
Ветер шелохнул воздух и принес запах моря, шум прибоя
усилился. Я шагнул, и тени, что лежали у ног спокойно,
всполошились и потянулись вперед. Понемногу они бледнели и
пропали совсем, когда я вступил на улицу, залитую голубоватым
светом.
Идти по ней было легко, как во сне. Глянцевитый асфальт
сам уплывал из-под ног назад, а спереди с каждым шагом
подступали все ближе ритмичные вздохи моря. Столбы с фонарями,
изогнутые знаками вопроса, склонялись к середине улицы, образуя
арки, придававшие пустынной дороге некоторую торжественность.
Под шестой или пятой аркой, словно ожидая меня, сидел
черный кот, как мне показалось, тот же, которого я выжил с
площади. Но теперь он был не один, а в обществе белой пушистой
кошки. Дождавшись моего приближения, они поднялись и пошли
впереди бок о бок, неторопливо и важно, держась середины улицы.
Их пышные хвосты, поднятые кверху, плавно, как опахала,
покачивались из стороны в сторону.
Это зрелище было потешным и похожим на сказку. Я попал,
вероятно, в кошачью страну, и послы кошачьего президента ведут
меня к нему во дворец.
Мы шли мимо спящих дворов, к ним вели переброшенные через
канавы узкие мостики. Дальше следовали кусты, за кустами
заборы, неизбежные акация, туя, и лишь где-то на заднем плане
сонно мерцали опрятные беленые домики.
Всюду шныряли кошки. Они парами сидели под мостиками,
затевали возню в кустах, устраивали драки на черепичных крышах,