"Наль Подольский. Кошачья история" - читать интересную книгу автора

Я стоял с чемоданом в руках посредине круглой, как арена,
площадки. В кольце из кустов, подстриженных кубиками, было три
прохода: в один мы въезжали, сквозь другой машина уехала, мне
оставался третий - к ступенькам крыльца гостиницы.
Двухэтажный дом мягко белел в темноте, очертания его
расплывались. Ветки склонялись к окнам, и на стекла ложились
легкие тени; все окна были темны, лишь стеклянная дверь слабо
светилась. Дом спал уютно и безмятежно, как спят в своем логове
звери.
За дверью, в глубине холла, виднелась стойка с зеленой
лампой и темнокрасный диван. У стойки никого не было.
Я поставил чемодан у дверей и стал стучать, сначала тихо,
потом громче, потом совсем громко - и совершенно напрасно.
Гостиница спала не только уютно, но и беспробудно.
Ничего не оставалось другого, как сесть на ступеньку и
достать сигареты. Тишина казалась внимательной, чуткой, с
особым своим нервом, от которого становились значимы самые
ничтожные звуки. Мое собственное дыхание... слабое шипение
сигареты... шорох мелких зверушек в кустах... чуткая тишина,
слушающая... в чем же ее нерв... в чем секрет... что-то, чего
обычно не слышишь... да, в этом все дело - услышать то, чего
обычно не слышишь.
Я напрягал внимание, и наконец, уловил - не то редкие
вздохи, не то чуть слышные глухие удары. И они сразу же
вытеснили все остальные звуки.
Тихий размеренный гул плыл над городом, гул морского
прибоя; он притягивал, предлагая свой четкий ритм для движений
и мыслей. Повинуясь этому ритму, я встал, пересек окаймленную
кустами площадку и зашагал по улице. На меня накатило веселое
любопытство и бодрость, словно на утренней прокулке.
Улица скоро привела к треугольной, неправильной формы,
площади, на которую я попал с самого острого, вытянутого угла.
Здесь сходились пять улиц, и по всем их углам возвышались
столбы с фонарями, освещая площадь, будто сцену гигантского
театра. Деревянные балконы нависали над площадью, нигде не было
ни соринки, темный асфальт блестел, как покрытый стеклянной
коркой, казалось, под ногами он должен звенеть. В самом центре
пространства восседал большой черный кот.
Лишь только я вышел на площадь, у меня возникло несколько
теней. Часть из них забегала вперед, другие, наоборот,
отставали, они становились то короче и четче, то длинней и
расплывчатей, и, меняясь местами, выплясывали вокруг меня
замысловатый танец.
Кот, не желая делить территорию с пришельцем, безразлично
смерил меня круглыми желтыми глазами, поднялся и не спеша
удалился. Его тени - фантастические, небывалых размеров коты
- изгибаясь и наползая одна на другую, исчезли с ним вместе в
темноте подворотни.
Мои тени успокоились и легли звездой на асфальт, легли
симметрично и плотно, будто им полагалось оставаться здесь