"Игорь Подколзин. Полет длиною в три года" - читать интересную книгу автора

пространстве солдат.
- Дьявольщина, так же они всех перестреляют. - Комендант опустил
бинокль. - Поручик, прикажите людям отойти.
- Надеюсь, теперь вы убедились сами, - начал офицер.
- Помолчите лучше. Да быстрее выполняйте приказ.
Солдаты стали пятиться к лесу. Стрельба с холма прекратилась, защитники
его экономили боезапас.
- Знаете что, поручик, - обер-лейтенант вынул портсигар и не спеша
закурил сигарету, - предложите-ка им сдаться. Сопротивляться просто
абсурдно. Пообещайте, что их не расстреляют.
- Вы говорите, предложить им сдаться? У меня никто не знает русского.
Да и безрезультатно это, я встречался с большевиками - не сдадутся.
- Хорошо, тогда я сам возглавлю атаку. В центре. А вы ударьте с фланга,
от шоссе.
Опять на высоту с воплями и криками, прижав автоматы к животу и поливая
свинцом все перед собой, ринулись солдаты. Подпустив атакующих метров на
пятьдесят, русские открыли огонь. Гитлеровцы снова отпрянули. На склонах в
разных позах среди зарослей вереска валялись трупы. С каждой атакой их
становилось все больше и больше.

* * *

- Мишин! - позвал Бахметьев.
- Я здесь, товарищ капитан. - Из ячейки рядом показалась голова
стрелка-радиста.
- Проползите-ка по окопчикам, разузнайте, как там дела.
- Есть, - стрелок юркнул в траншею, соединяющую окопы. Мишин скоро
вернулся. Лицо его было измазано землей, щека оцарапана.
- Ну что? Как они там?
- Плохо, товарищ капитан. Трое нас живых: вы, я и штурман, он ранен,
правда, но говорит, что порядок, дескать.
- А с боезапасом?
- Вот все, - сержант положил в окоп три диска и шесть гранат. - И еще
пара обойм к пистолету.
- Давай поделимся по-братски. Кстати, водички у тебя не найдется? Во
рту все пересохло.
- Есть. Пейте, - Мишин протянул фляжку. - Все, все пейте, потом я к
озеру смотаюсь, еще принесу.
"Будет ли это "потом"? - думал капитан. - Осталось их, боеспособных,
двое. Штурман не в счет. Никогда не представлял, что придется вот так, вдали
от Родины, ему, морскому летчику, погибать не в небе или море, а как
пехотинцу. Вот она, значит, какая работа у пехоты, а ведь посмеивались над
ней, матушкой: "Ну ты, инфантерия". Глупо, конечно. Эх, ребят жалко. Но
лучше не думать об этом, не раскисать. Пока дышим - мы живы, ну а дальше уж
не от нас зависит".

* * *

- Товарищ капитан? - сержант легонько тронул Бахметьева за плечо.
- Ты что? - капитан поднял голову.