"Сергей Подгорный. Чужой мир (Авт.сб. "Взгляд с нехоженой тропы")" - читать интересную книгу автора

медленно повернулся и пошел, бесшумно ступая по мягкому ковру, в туалетную
комнату. Он все делал неторопливо, чувствуя тяжелую физическую усталость,
словно шел, пробивался, спешил неведомо куда из последних сил и вот -
достиг финиша. Не цели - финиша; непонятно какого...
Он долго мыл руки, чувствуя, как от вспененного мыла поднимается тонкий
запах земляники; рассеянно, отстранение смотрел, как падает на трущие друг
друга ладони прозрачная струя воды, потом вяло тряхнул кистями рук и,
помедлив, достал из шкафчика футляр с зубной щеткой. Она выглядела
абсолютно стандартной, как и футляр, он даже повертел ее, будто надеясь
увидеть выдавленное в пластмассе "Ц.22 к.", но хотя не увидел, все равно
еще долго вертел ее в ладонях, рассеянно глядя в одну точку. Потом,
очнувшись, он поднял голову и посмотрел в зеркало. Из ясной глубины его,
зрачки в зрачки, на него смотрел он сам, но Булочкин не сразу понял это.
Словно чужое, рассматривал он свое лицо, и Булочкин из зеркала
рассматривал его тоже пристально, тяжело и отчужденно. Булочкин
всматривался, отмечал впалость щек, успевшую пробиться щетину, общее
выражение усталости, придавленности, ошеломленности, и некоторое время он
видел только это. Но нет, было еще выражение в его лице, и, вновь
всмотревшись, он вдруг понял, что так выглядит лицо человека, который
принимает или ощущает необходимость принять какое-то важное решение.
Он долго чистил зубы, временами не понимая, что именно делает, потом
тщательно умыл холодной водой лицо, осторожно промокнул его полотенцем.
- А я уже заждался вас, Олег Юрьевич, - улыбнулся Макс. В его словах не
было и _не могло быть_ и тени укора, но Булочкин искоса пристально
взглянул на него, и в сочетании с бесстрастными холодными глазами, улыбка
Макса заставила его вздрогнуть.
- Прошу, все давно готово, - указал Макс на стол. - Ведь вы
предпочитаете, чтобы пища имела привычный земной вид, не так ли?
- Мне все равно, - сдержанно ответил Булочкин.
- Как, вкусно? - поинтересовался Макс, когда Булочкин дожевал кусок
котлеты.
Булочкин сдержанно и угрюмо кивнул.
- Как звали этих шестерых? - спросил он, когда Макс стал ловко наливать
ему в чашечку кофе. - Я имею в виду шестерых с корабля, доставившего меня
сюда.
- Их имена ничего вам не скажут. У всех орионян очень труднопроизносимо
то, что вы называете именем. У доставивших вас астронавтов тоже были
слишком труднопроизносимые имена.
- Почему - "были"? - пролив кофе, спросил Булочкин.
- Их уже нет, - с вежливым сожалением ответил робот. - Срок их жизни
истек. А что вы хотели от них? Может устроить вам встречу с кем-то другим?
- Нет, благодарю... - сказал Булочкин. Он снова пристально посмотрел на
Макса и вдруг, неожиданно для себя, произнес:
- Вообще-то... я бы хотел побыть немного один.
- Хорошо, - послушно согласился Макс.


На самом верху чего-то исполинского и невообразимого была сделана
смотровая площадка, вид оттуда открывался на все стороны. Ее сделали
специально для Булочкина, едва он сказал Максу о желании посмотреть на