"Николай Михайлович Почивалин. Жил человек (Роман по заказу)" - читать интересную книгу автора

щеках бледнеют, она взглядывает живо и одобрительно. - А я, голубчик, в
составлении письма к вам тоже участвовала. Надо о таком человеке написать,
грех не написать!
- Не знаю, Софья Маркеловна...
- Конечно, не знаете, - она согласно наклоняет свою пышную серебряную
корону. - Зато узнаете - поймете, что за человек! Уж если о нем не
написать, тогда ж о ком писать-то? Ты бы, Сашенька, альбом наш
исторический показала бы. С чего начинали. Посмотрите - не пожалеете. Хотя
на вид и неказистый.
- Ой, а я и запамятовала, растерялась, - ахает Александра Петровна,
проворно подбегает к шкафу и распахивает его. - Вот, пожалуйста.
Обыкновенный продолговатый альбом, довольно увесистый - от вклеенных в
него фотографий, заполнен разными, одинаково старательными ребячьими
почерками.
Прикидываю, что все равно придется, очевидно, заночевать в Загорове и
вечером можно будет полистать; в конце концов, и это ни к чему еще не
обязывает...
- Софья Маркеловна у нас сама живая история, - с уважительной гордостью
сообщает Александра Петровна. - С первого дня в детдоме, музыку вела. И с
Сергеем Николаевичем - с тех пор, как пришел сюда.
Выходит, подсчитываю мысленно, что Софья Маркеловна проработала в
детском доме пятьдесят два - пятьдесят три года, ого! Перехватив
почтительный взгляд, она подтверждает:
- Да, да, голубчик: месяц назад восемьдесят стукнуло. - И медленно,
сокрушенно поводит головой. - Бывает же такое несоответствие! Один уходит
в самом расцвете сил - ему и шестидесяти не было. А я, старая колода,
живу. Демонстрируя пример ненужного долголетия.
- Софья Маркеловна, да как вы так можете! - негодует Александра
Петровна. - Вам только жить, только отдыхать!
- Живу, куда денешься, - усмешливо и мудро говорит Софья Маркеловна и
адресуется ко мне: - Насчет живой истории - тут, голубчик, Сашенька права.
Пыхчу, как трактор - что правда, то правда. А помнить - все помню. Память
у меня лет эдак на пятьдесят меня же и моложе. Так что если охота припадет
- милостиво прошу ко мне. Я вам весь этот альбом прокомментирую.
- Неловко как-то, Софья Маркеловна, стеснять вас, - колеблюсь, но и не
отказываюсь я. Старушка мне очень нравится, потолковать с ней, независимо
от всего, конечно, интересно.
- Да бросьте вы эти китайские церемонии, - махнув рукой, увещевает она.
- Ныне вечером и зайдите. Найти меня больно легко: живу у самой почты.
Спросите дом Маркелова, каждый покажет. Первый этаж и квартира первая.
Живу, можно сказать, в родовом поместье.
- Почему в родовом? - с ходу, как неопытный окунек, заглатываю я
последнюю соблазнительную приманку.
- Отец у меня из купеческого сословия был. В наших же хоромах комнату
мне и оставили. - Утвердившись, что сказанное ею произвело впечатление,
она с луч кавостью усмехается, подает бухгалтеру бумажку. - Нака,
Сашенька, удостоверь еще раз, что я - это я. А то умные люди сомневаются.
- Вы сходите, обязательно сходите, - настойчиво советует Александра
Петровна, старательно дыша на печатку и старательно прикладывая ее к
бумаге.