"Николай Михайлович Почивалин. Юность (Повесть) " - читать интересную книгу автора

по-детски беспомощное лицо, такое выражение бывает у каждого близорукого,
снявшего очки. Когда я вхожу, Гуарий на секунду открывает глаза и снова
спит.
Пока более других мне симпатичен Левашов. Может быть, это потому, что я
его знаю лучше остальных. Он появился у нас почти одновременно с Прессом,
присаживался за мой стол. Работая, мы изредка перебрасывались словами.
Сдержанный капитан мне сразу же понравился.
Не было у него и заносчивости, как у Грановича, перед своим младшим
собратом. Левашов был кадровым военным, я с удивлением слышал вчера, как
буднично и просто говорил он о войне.
Забираюсь на верхнюю полку. Тяжелая усталость наваливается на меня,
раскачивает, и вот уже несется навстречу горячий, огненный вал. Он
рассыпается на мелкие искры, гудит, и я понимаю, что это - Западный
фронт...


2


Маленький районный городок, в котором мы расквартировываемся, живет
шумной, на первый взгляд совсем не военной жизнью. По утрам над
деревянными крышами одноэтажных домиков висят голубые столбики дымков -
погода стоит тихая, безветренная. На большой площади, занимающей едва ли
не половину городка, гомонит базар. Набрасываемся на творог, сметану,
кислое молоко - стоит это все по нынешним ценам очень дешево.
Метников завтракает, обедает и ужинает простоквашей, уверяя, что она
способствует долголетию. Первый день ходим отяжелевшие, довольные.
Благодать!
Но шумный базар - единственное, что осталось в городке от мирной жизни.
Да и базар, если повнимательней приглядеться, далеко не тот: продают
только женщины и продают только съедобное. Покупатели - исключительно наш
брат, военный. Меньше шуток, больше настороженных, беспокойных лиц.
Разойдется базар - городок пустеет. Многие жители уже эвакуировались -
фронт, говорят, очень близко. По вечерам - ни огонька, ни человека.
На углах - патрули. И невольно представляешь другую, мирную, зиму в
таком городке: веселая толчея у ярко освещенного кинотеатра, беспрерывное
хлопанье дверей магазинов, звуки вальса на лунных дорожках катка...
Вспомнишь вот так, и уже сам не веришь: полно, было ли это в самом деле?
Прошел слух, что за городом, прочно вмерзнув в лед реки, стоят две
баржи с табаками звакуированной фабрики "Дюбек". Сообщали и подробности -
"начальство"
этих Табаков свирепое, интенданты пытались разжиться душистым
"Дюбеком", но вернулись ни с чем. Но ведь мы не интенданты! Маленькое
совещание курящих нашей редакции, за исключением Пресса, которого мы не
информируем о затее, решает командировать на баржи шофера Лешу Зайцева.
Этот рослый красивый парень отличается удивительным умением сходиться с
людьми, причем в его манере нет ни отталкивающей развязности, ни такой же
отвратной угодливости.
Леша является часа через три с большим свертком,
- Ну, как?