"Эдгар Алан По. Поэтический принцип" - читать интересную книгу автора

Как вешние цветы;
Она возвышенных страстей
Пленительно полна,
Их воплощением живым
Нам кажется она!

Взгляни лишь миг на светлый лик -
Не будет он забыт,
Звук голоса ее в сердцах
Не скоро отзвучит.
С приходом смерти я вздохну
В конце мне данных дней
Не по моим годам земным,
А лишь по ней, по ней.

Пью здравье той, чьей красотой
Навек пленен я стал,
Она - всем женщинам пример,
Чистейший идеал.
Пью здравье! О, когда б таких
Знал больше шар земной,
Чтоб жизнь текла, чуждаясь зла,
Поэзией сплошной!

Мистеру Пинкни не повезло, что он родился слишком далеко на Юге. Будь
он уроженец Новой Англии, то вероятно, что его сочла бы первым из лирических
поэтов Америки великодушная клика, которая столь долго вершит судьбы
американской словесности, руководя тем, что называется "Североамериканским
обозрением". Только что приведенное стихотворение особенно прекрасно; но
возвышение поэзией, им достигаемое, мы должны приписать главным образом
сочувствию, которое оно вызывает у нас к энтузиазму поэта. Мы прощаем его
гиперболы за бесспорную искренность, с какою он их изрекает.
Но я отнюдь не намерен распространяться о _достоинствах_ того, что я
вам собираюсь читать. Стихи неизбежно скажут сами за себя. Боккалини в
"Вестях с Парнаса" рассказывает, что однажды Зоил преподнес Аполлону весьма
едкую критику на весьма достохвальную книгу, после чего бог спросил его,
какие у этого произведения есть достоинства. Критик ответствовал, что
обращал внимание лишь на ее изъяны. Услышав это, Аполлон вручил ему мешок
непровеянной пшеницы, повелев ему отобрать себе в награду _всю мякину_.
Так вот эта притча очень хороша как выпад против критиков, но я отнюдь
не уверен, что бог был прав. Я отнюдь не уверен, что в определении истинных
границ долга критики не заключена грубейшая ошибка. Достоинство, особенно в
стихах, можно принять в качестве аксиомы: оно становится самоочевидным,
стоит только прочитать их надлежащим образом. Достоинства стихотворения
перестают быть достоинствами, если их надобно доказывать; а говорить слишком
подробно о достоинствах какого-либо произведения искусства равносильно
признанию, что они не очень велики.
Среди "Мелодий" Томаса Мура есть одно весьма выдающееся стихотворение,
и кажется весьма странным, что оно не привлекает должного внимания. Я имею в
виду строки, начинающиеся словами: "Олень мой, ты ранен!.." Их напряженная