"Эдгар Алан По. Философия обстановки" - читать интересную книгу автора

блеск, но больше всего за _высокую стоимость_, лучше всего подтверждает
положение, с которого мы начали. Можно смело сказать, что человек,
сознательно выбравший граненый абажур, либо совершенно лишен вкуса, либо
слепо подчиняется капризам моды. Свет, испускаемый этим аляповатым
чудовищем, неровен, изломан, неприятен. Его одного достаточно, чтобы свести
на нет самые лучшие эффекты обстановки. Женская красота в особенности теряет
больше половины своего очарования от этого дурного глаза.
В применении стекла мы вообще исходим из неверных принципов. От него
требуется прежде всего, чтоб оно _сверкало_ - одним этим словом сколько
выражено омерзительного! Мерцающий, беспокойный свет _иногда_ бывает
приятен - детям и идиотам он нравится всегда, - но, обставляя комнату, его
следует тщательно избегать. Строго говоря, недопустим даже и _ровный_, но
слишком сильный свет. Огромные, бессмысленные стеклянные люстры с
призматическими гранями, с газовым светом и без абажуров, висящие в самых
фешенебельных наших гостиных, могут служить образцом безвкусицы и глупости.
Пристрастие к _блеску_ - которое, как мы уже говорили, ошибочно
соединилось с понятием роскоши вообще - вызвало также неумеренное
употребление зеркал. Мы сплошь увешиваем стены большими английскими
зеркалами и воображаем, что совершили нечто похвальное. Но достаточно чуть
задуматься, чтобы убедить всякого, имеющего глаза, как некрасиво обилие
зеркал, в особенности больших. Если исключить способность отражения, зеркало
представляет собой сплошную, плоскую, бесцветную и однообразную
поверхность - нечто явно неприятное. В качестве отражателя оно способно
создавать чудовищное и отвратительное однообразие; причем зло возрастает
даже не в прямой пропорции к увеличению числа его источников, но в отношении
непрерывно возрастающем. Комната с четырьмя или пятью зеркалами,
размещенными как придется, с точки зрения художественного впечатления
совершенно бесформенна. Если добавить к этому злу сопровождающий его блеск,
многократно повторенный, получается истый хаос резких и раздражающих
эффектов. Самый неотесанный человек, войдя в разукрашенную таким образом
комнату, сразу же почувствует нечто неладное, хотя и не сумеет понять
причины своего неудовольствия. Но введите того же человека в комнату,
убранную со вкусом, и он невольно издаст восклицание удовольствия и
удивления.
Наши республиканские учреждения породили то зло, что здесь человек с
большим кошельком имеет обычно очень маленькую душу, которую там же и
держит. Порча вкуса является частью и неизбежным сопровождением производства
долларов. Мы богатеем, а наши идеи ржавеют. Поэтому не у нашей аристократии
надо искать (если вообще искать в Аппалачии) идеальную _прелесть_
английского будуара. Но мы видели комнаты у американцев среднего достатка,
которые по крайней мере отсутствием безвкусицы могут соперничать с любыми
_раззолоченными_ кабинетами наших заокеанских друзей. Вот и _сейчас_ перед
моим мысленным взором встает небольшая и не претендующая на пышность
комната, убранство которой безупречно. Хозяин ее спит на диване - на дворе
холодно - время близится к полуночи; пока он спит, мы опишем его комнату.
Она продолговата - футов тридцать в длину и двадцать пять в ширину -
именно такая форма дает лучшие (обычные) возможности размещения мебели. В
ней всего одна дверь - никоим образом не широкая, - находящаяся на одной
стороне прямоугольника, и всего два окна, на противоположной его стороне.
Окна большие, доходящие до полу, помещены в глубоких проемах и выходят на