"Эдгар Аллан По. Очки" - читать интересную книгу автора

Впечатление, произведенное ею на слушателей, было потрясающим, но на
меня действие ее пения было еще сильней. Я не сумею описать его должным
образом. Отчасти оно вызывалось переполнявшей меня любовью; но более всего
глубоким чувством, с каким она пела. Никакое мастерство не могло придать
арии или речитативу более страстной выразительности. Ее исполнение романса
из "Отелло", - интонация, с какою она пропела слова "Sul mio sasso" "Над
моим утесом (итал.)." из "Капулетти", доныне звучат в моей памяти. В
низком регистре она поистине творила чудеса. Голос ее обнимал три полные
октавы, от контральтового D до верхнего D сопрано, и хотя он был
достаточно силен, чтобы наполнить Сан Карло, ома настолько владела им, что
с легкостью справлялась со всеми вокальными сложностями - восходящими и
нисходящими гаммами, каденциями и фиоритурами, Особенно эффектно прозвучал
у нее финал "Сомнамбулы":

Ah! non giunge uman pensiero
Al contento ond'io son piena.
"Ум человеческий постичь не может
Той радости, которой я полна (итал.)."

Тут, в подражание Малибран, она изменила сочиненную Беллини фразу,
взяв теноровое G, а затем сразу перебросив звук G на две октавы вверх.
После этих чудес вокального искусства она вернулась на свое место
рядом со мной, и я в самых восторженных словах выразил ей мое восхищение.
Я ничего не сказал о моем удивлении, а между тем я был немало удивлен, ибо
некоторая слабость и как бы дрожание ее голоса при разговоре не позволяли
ожидать, что пение ее окажется столь хорошо.
Тут между нами произошел долгий, серьезный, откровенный и никем не
прерываемый разговор. Она заставила меня рассказать о моем детстве и
слушала с напряженным вниманием. Я не утаил от нее ничего - я по
чувствовал себя вправе что-либо скрывать от ее доверчивого и ласкового
участия. Ободренный ее собственной откровенностью в деликатном вопросе о
возрасте, я сознался не только в многочисленных дурных привычках, но также
и в нравственных и даже физических недостатках, что требует гораздо
большего мужества и тем самым служит вернейшим доказательством любви. Я
коснулся студенческих лет мотовства, пирушек, долгов и любовных увлечений.
Я пошел еще дальше и признался в небольшом легочном кашле, который мне
одно время докучал, в хроническом ревматизме, в наследственном
расположении к подагре и, наконец, в неприятной, но доныне тщательно
скрываемой слабости зрения.
- Что касается последнего, - сказала, смеясь, мадам Лаланд, - то вы
напрасно сознались, ибо без этого признания вас никто бы не заподозрил.
Кстати, - продолжала она, - помните ли вы, - и тут мне, несмотря на
царивший в комнате полумрак, почудилось, что она покраснела, - помните ли
вы, mon cher ami "Дорогой друг (франц.)." средство для улучшения зрения,
которое и сейчас висит у меня на шее?
Говоря это, она вертела в руках тот самый двойной лорнет, который
привел меня в такое смущение тогда в опере.
- Еще бы не помнить! - воскликнул я, страстно сжимая нежную ручку,
протянувшую мне лорнет. Это была роскошная и затейливая игрушка, богато
украшенная резьбой, филигранью и драгоценными камнями, высокая стоимость