"Плутарх. Никий и Красс " - читать интересную книгу автора

к ним для переговоров о мире. Эти переговоры расстроил Клеон, в значительной
мере из-за ненависти к Никию. Он был его врагом и, видя готовность Никия
содействовать лакедемонянам, убедил народ голосовать против перемирия. Осада
затянулась, стали приходить известия о страшных лишениях в лагере, и тогда
гнев афинян обрушился на Клеона. Клеон принялся укорять Никия в трусости и
вялости, винить его в том, что он щадит врагов, хвалился, что если бы
командование было поручено ему, Клеону, то неприятель не держался бы так
долго. Афиняне поймали его на слове: "Что же ты сам не выходишь в море, и
притом немедленно?" - спросили его. И Никий, поднявшись, уступил ему
командование войском при Пилосе, советуя не хвастаться своей храбростью в
безопасном месте, а на деле оказать городу какую-нибудь серьезную услугу.
Клеон, смутившись от неожиданности, начал отнекиваться, но афиняне стояли на
своем, и Никий так горячо его упрекал, что честолюбие Клеона распалилось и
он принял на себя командование, пообещав через двадцать дней либо перебить
врагов на месте, либо доставить их живыми в Афины. Афиняне больше смеялись,
чем верили, ведь они вообще охотно шутили над его легкомыслием и
сумасбродством. Как-то раз, говорят, было созвано Народное собрание, и народ
долгое время сидел на Пниксе в ожидании Клеона. Наконец тот пришел с венком
на голове и предложил перенести собрание на завтра. "Сегодня мне некогда, -
сказал он, - я собираюсь потчевать гостей и уже успел принести жертву
богам". С хохотом афиняне встали со своих мест и распустили собрание.
8. Однако на сей раз судьба была на его стороне. Военные действия,
которые Клеон вел вместе с Демосфеном, завершились блестяще: за тот срок,
который он себе назначил, оставшиеся в живых спартанцы сложили оружие и были
взяты в плен. Никию это событие принесло дурную славу. Добровольно, из
трусости, отказаться от командования и дать своему врагу возможность
совершить столь блестящий подвиг было в глазах афинян хуже и позорнее, чем
бросить щит. Аристофан {18} не упустил случая посмеяться над ним за это в
"Птицах":

Свидетель Зевс, дремать теперь не время нам,
Как сонный Никий колебаться некогда.
А в "Земледельцах" он пишет так:
- Пахать хочу! - А кто тебе препятствует?
- Вы сами! Драхм я отсчитаю тысячу,
Коль снимете с меня правленья тяготы.
- Идет! А вместе с Никиевой взяткою
Две тысячи их будет...

И государству, конечно, Никий причинил немалый вред тем, что позволил
Клеону прославиться и усилить свое влияние. Теперь Клеон раздулся от
гордости, наглость его стала беспредельной, и он принес городу множество
бедствий, которые в немалой степени коснулись и самого Никия. Клеон перестал
соблюдать всякие приличия на возвышении для оратора: он был первым, кто,
говоря перед народом, стал вопить, скидывать с плеч плащ, бить себя по
ляжкам, бегать во время речи; так он заразил государственных деятелей
распущенностью и презрением к долгу, которые вскоре погубили все.
9. В ту пору афинян начал привлекать к себе Алкивиад - тоже
своекорыстный искатель народной благосклонности, но не столь откровенно
наглый, как Клеон. Он подобен был плодородной египетской земле, которая,